— Давай другую, — сказал Артур с таким покровительственным видом, точно первую он уже положил.
Левую руку Елисей уложил так же легко, как и правую.
— Третью давай! — засмеялся Гринбах.
— Нет, нет! Это же смешно! — заявил Саша. — Артур не левша, а Леська, может быть, левша. Условия неравные.
Все с этим согласились. Артур считался первым силачом, и победить его было теоретически невозможно. Была тут и другая причина. Отец Артура, корабельный мастер, построил для спортивного кружка небольшую яхту «Карамба». Считалось, будто строил ее кружок, а мастер только давал указания, но на самом деле строил мастер и оба его сына — Артур и Юка. Остальные в большей или меньшей степени мешали их работе. Кружок очень гордился яхтой, но принадлежала она, конечно, Видакасам, и если всякий и каждый будет класть руку Артура, он уйдет из кружка и заберет с собой яхту.
* * *
…«Немного отдохнем на этом месте», — говаривал Пушкин иногда в самый разгар работы над рукописью.
Когда я думаю об этой схватке Бредихина с Видакасом, мне вспоминается басня: однажды Лев заявил на собрании животных, что отныне самым сильным зверем будет считаться Заяц. Животные аплодировали, фотографировали, поздравляли, желали. В упоении славой Заяц побрел в лес и попался на глаза Медведю, который тут же прихлопнул косого, как комара. Откуда же он мог знать, что этого нельзя делать? Ведь он на собрании не был.
Этим Медведем оказался Бредихин. Он тоже строил «Карамбу», но не видел связи между яхтой и рукой Артура.
* * *
Ах, Леся, Леся!.. Сколько раз в жизни и мне случалось в литературе класть и правые и левые руки, но всегда это не считалось, потому что я с бредихинской наивностью недооценивал связи между рукой соперника и рукой, строившей яхту.
* * *
Все, кроме Гринбаха, так единодушно вступились за Видакаса, что Леська на минуту и сам подумал: «А вдруг я и вправду левша! Саша зря не скажет».
Сашу Листикова прозвали «Двадцать Тысяч» за то, что он обещал себе жениться только на этой сумме.
Незаурядная практичность Листикова всегда производила на Леську сильное впечатление.
Между тем разговор перешел уже на визит Сейдамета в Севастополь.
— Мальчики! — с упоением говорил Саша Листиков. — Моя тетя живет в Коктебеле, и я гощу у нее каждое лето. А вы знаете, из каких самоцветных камешков состоит коктебельский пляж? Так вот, за последние три года я собрал целую коллекцию сердоликов — розовых, красных, багровых, кровяных!
— Ну и что же?
