Дальнейшее помню как во сне. Я боролся против драконов и гигантских червей, циклопов и прочих великанов; но неожиданно все эти дикие образы исчезли, теплый воздух овеял меня, тихие звуки, как из ангельских труб, донеслись до моих ушей; мягкие, нежные руки касались меня. Сон ли это был или реальность? Я снова открыл глаза.
Далекие горные вершины светились в заходящем солнце, по равнине растекался полумрак, но было еще достаточно светло, чтобы разглядеть две женские головки, склонившиеся надо мной с двух сторон.
— А ну-ка уйдите! — раздалось на персидском.
Покрывала упали на лица, и обе женщины растворились в сумраке.
Я попытался сесть, и мне это удалось. При этом заметил, что ранен пониже ключицы. Как я потом узнал, меня задело копье. Болело все тело. Рана была тщательно перевязана, и запах, который овевал меня, я ощущал по-прежнему.
Тут подошел Халеф и сказал:
— Аллах керим! Он вернул тебя к жизни!
— Как тебе удалось выкрутиться, Халеф? — спросил я слабым голосом.
— Очень благополучно, сиди. У меня огнестрельная рана в бедре, пуля прошла насквозь.
— А англичанин?
— У него оцарапана голова и отрублены два пальца на левой руке.
— Бедный Линдсей! Дальше!
— Алло тоже досталось, но он не потерял крови.
— Амад эль-Гандур?
— Он не ранен, но потерял дар речи.
— А его отец?
— Убит. Мир праху его!
Он замолчал, и я тоже. Сообщение о смерти старого товарища поразило меня. После долгого молчания я спросил Халефа:
— А как с моим вороным?
— Его раны болезненны, но не смертельны. Но ты еще не знаешь продолжения. Рассказать?
— Пока не надо. Я попытаюсь дойти до остальных. Почему я лежу отдельно от других?
— Потому что жены перса хотели тебя перевязать. Он, должно быть, весьма предприимчивый и богатый человек. Мы развели огонь, ты там увидишь.
Подъем причинил мне некоторую боль, но с помощью Халефа мне удалось пройти какое-то расстояние. Рядом с тем местом, где я лежал, горел костер. Длинная фигура англичанина поднялась мне навстречу.
— Вот и вы, мистер! Вы совершили такой полет, у вас железные ребра. Мы уже мысленно вас похоронили.
— Как у вас? Забинтованы голова и рука…
— Шрамик на том месте, где френологи предполагают наличие ума. С волосиками и кусочком кости пришлось расстаться. Да уж. Да еще пару пальцев долой, но это так, мелочь.
Рядом с англичанином возле костра стоял еще некто — мужчина гордого вида и внушительного роста. На нем были красные шелковые штаны, белая рубашка из того же материала и длинная, до колен, узкая куртка. Поверх нее было накинуто нечто вроде покрывала темно-синего цвета. На бедре висела дорогая сабля, а рядом сверкали золоченые рукоятки двух пистолетов, кинжала и короткого меча. На ногах красовались сафьяновые сапожки для конной езды, а на голове — знаменитая персидская шапочка из меха барашка, вокруг которой была обернута бело-голубая шаль.
