Мы двинулись на юг. Халеф и Алло поместили шейха между собой, и мы ехали практически молча. Я заметил, что мои действия за последние два дня не вызывали у моих спутников большого восторга. Открыто об этом почти ничего не говорилось, но я видел это по их взглядам, лицам и поведению. Хотя мне легче было бы стерпеть открытое выражение недовольства, чем молчаливые упреки.
Да и природа вокруг была какая-то мрачная. Мы ехали мимо гор, голых ущелий, а вечером стало холодно, как зимой. Ночь, проведенная между двух неприветливых скал, не прибавила радужного настроения.
Незадолго до рассвета я, взяв ружье и оседлав вороного, направился добыть дичи. После долгих поисков удалось подстрелить несчастного барсука — он оказался моей единственной добычей. Все спутники уже поднялись. Взгляд, которым удостоил меня Халеф, подсказал мне, что за время моего отсутствия что-то стряслось. Долго ждать не пришлось. Едва я слез с лошади, Мохаммед Эмин спросил меня:
— Эмир, как долго нам терпеть здесь этого шейха?
— Если ты расположен поговорить на эту тему, удали сначала пленного, а то он понимает по-арабски не хуже своего брата.
— Алло может взять его на свое попечение.
Я последовал этому совету, отвез шейха подальше и оставил под присмотром угольщика, которому наказал получше следить за ним, и вернулся к остальным.
— Теперь нас не подслушают, — сказал Мохаммед Эмин, — и я повторяю свой вопрос: как долго мы будем нянчиться с этим беббе?
— А почему ты об этом спрашиваешь?
— Разве у меня нет на это права, эфенди?
— У тебя есть право, и я его не оспариваю. Я хотел оставить его у нас, пока не удостоверюсь, что нас не преследуют.
— Как ты хочешь в этом убедиться?
— А вот как я рассуждаю. Мы продолжаем наш путь до полудня; вы разбиваете лагерь в определенном нами месте, я же скачу назад — и нахожу или не нахожу беббе. Утром после завтрака я снова с вами.
— Стоит ли враг стольких усилий?
— Не враг стоит, а наша безопасность.
— А почему ты не хочешь сделать все проще?
— Как же ты мыслишь это?
— Ты знаешь, что он наш враг?
— Даже очень большой враг!
— Который и после жизни будет нам врагом?
— Обязательно.
— Который нас предавал, даже находясь в наших же руках, когда звал своих из долины, а ты в это время спасал пса…
— Это правда.
— По законам кочевых арабов он многократно заслужил смерть.
— Эти законы имеют силу здесь?
— Они действительны везде, где почитают Коран.
— Вы хотите пленного судить? Даже наверняка обговорили ему приговор? Каков же он?
