— Весьма и весьма. А вам, сэр?
— Роскошно! Хороший хозяин, добрая хозяйка, приличная еда, красивый танец, великолепный пес!
Произнося последние слова, он взглянул на бежавшую рядом с моей лошадью борзую. Из осторожности я привязал ее веревкой к стремени. Кстати, собака уже подружилась с лошадью и, казалось, уяснила четко, кто стал ее хозяином. Она внимательно поглядывала на меня снизу вверх своими большими, умными глазами.
— Да, — отвечал я. — Все было прекрасно, в особенности еда.
— Отлично! Даже голубь и бифштекс!
— Хм! Вы в самом деле полагаете, что это был голубь?
— Нет? Не голубь? Все равно это был голубь, я знаю!
— Не голубь!
— А что же?
— Это зверь, которого зоологи прозвали латинским именем Vespertilio murinus, или myotis[36]. Я не зоолог и не знаю латинского языка! Обычно этого «голубя» называют «летучая мышь».
— Летучая…
Он запнулся на этом слове и в ужасе раскрыл широко рот. Даже нос от этого пострадал — его кончик побелел.
— Да, это была летучая мышь. Вы съели летучую мышь.
Он остановил лошадь и уставился в небо. Наконец я услышал громкий щелчок: рот снова закрылся, и мне стало ясно, что к англичанину вернулась способность облекать свои мысли в слова.
— …мышь!
Этим маленьким словом он завершил начатое словосочетание. Затем он наклонился ко мне, свесившись с лошади, и схватил меня за локоть.
— Сэр!
— Что?
— Не забывайте о почтении, должном оказываться каждому джентльмену!
— Я был недостаточно почтителен к вам?
— И весьма, скажу я вам!
— Насколько?
— Как можете вы утверждать, что сэр Дэвид ест летучих мышей!
— Летучих мышей? Я говорил лишь об одной.
— Все равно! Одна или несколько, это все равно оскорбление. Я требую удовлетворения, сатисфакции! Well!
— Считайте, она у вас уже есть!
— У меня? Как это?
— Вы получите сатисфакцию, которая вас полностью удовлетворит.
— Какую? Не знаю никакой.
— Я тоже ел летучую мышь, как и Мохаммед Эмин.
— Тоже? Вы и он? A-a!
— Да, я также принял ее за голубя. Когда же я поинтересовался, мне сказали, что это была летучая мышь.
— У летучей мыши же есть кожица.
— Срезали.
— Значит, все это на самом деле правда?
— На самом деле.
— Не шутка, не розыгрыш?
— Всерьез.
— Ужас! О-о! Получу колики, холеру, тиф! О-о!
Он скривил такую мину, что ему нельзя было не посочувствовать.
— Вам плохо, сэр?
— Очень! Yes!
— Могу я помочь?
— Чем же?
— Гомеопатическим средством.
— У вас оно есть? Мне становится действительно дурно!
— Какое средство?
— Симилиа симилибус.
— Опять зоология, латынь?
