— Он спрашивает, как вас зовут!
— Сэр Дэвид Линдсей! — закричал он, задрав голову.
В следующий момент я уже был внизу, рядом с ним, в коридоре. Да, вот он стоял передо мной, освещенный пламенем очага. Высокий серый цилиндр, вытянутый череп, широкий рот, голая сухая шея, широкий воротничок, в серую клетку галстук, в серую клетку гамаши, в такую же серую клетку брюки и жилет и такой же сюртук, а также серые от пыли сапоги. В правой руке у него была знаменитая кирка для осквернения остатков древности.
— Мистер Линдсей? — закричал я.
— Well, а-а, кто есть это? О! Это вы?
Он широко распахнул глаза и еще больше рот и уставился на меня ошарашенно, как на человека, воскресшего из мертвых.
— Как это вы здесь, в Спандаре, сэр? — спросил я, не менее удивленный, чем и он.
— Я? На коне!
— Естественно! Но что вы здесь ищете?
— Я? О-о! Гм! Вас и Fowling bulls[28]!
— Меня?
— Да! Буду рассказать! Но прежде ссориться!
— С кем?
— С мэром, сельским бургомистром, — ужасный человек!
— Почему?
— Хотят не иметь англичан, хотят иметь арабов! Где этот?
— Он здесь, — отвечал я, указывая на старосту, между тем уже подошедшего к нам.
— Ему ссориться, ругать! — велел Линдсей рядом стоящему переводчику. — Делай quarve[29]! Делай scold[30], громко, много!
— Разрешите, сэр, я возьму это в свои руки, — сказал я. — Оба араба, по поводу которых вы так злитесь, не помешают вам. Они ваши лучшие друзья.
— Ага! Где есть?
— Один из них я, а другой — Мохаммед Эмин.
— Мох… Ага! Эмин… Ага! Где есть?
— Вверху! Идемте наверх!
— Well! Да! О-о, необычайно, immense[31], непонятно!
Я без церемоний протолкнул англичанина по узкой лестнице вверх и не пропустил туда ни переводчика, ни арнаутов, хотя они хотели пройти вслед. Появление длинной фигуры в клетчатом одеянии вызвало у курдских дам немалый ужас: они ретировались в отдаленный угол комнаты. Только Мохаммед Эмин, обычно серьезный человек, громко засмеялся, увидев темный кратер, образованный открытым ртом англичанина.
— Ого! Добрый день, сэр, мистер Мохаммед! Как дела? Как вы здесь оказались?
— Машалла![32] Откуда вы, инглис[33]? — спросил Мохаммед.
— Ты знаешь его? — спросил меня хозяин дома.
— Знаю. Он тот самый чужестранец, что послал впереди себя хаваса, чтобы остаться у тебя. Он мой друг. Ты уже нашел для него жилище?
— Если он твой друг, он должен остаться в моем доме, — ответил староста.
— У тебя есть помещения для стольких людей?
— Для желанных гостей места всегда предостаточно. Пускай он располагается за столом и вкусит пищи!
