. Мне не нужны люди, чьи сердца сделаны из воска вместо железа.
С этими словами он достал свой нож и столь выразительно стал им поигрывать, что его собеседник счел за лучшее для себя отложить поедание дурры до лучших времен. Помедлив, он сказал заискивающим тоном:
— Разве я хоть раз уронил слезу, когда мой нож или моя пуля обрывали человеческую жизнь? Если я случайно проявил слабость, то это еще вовсе не значит, что я стал мягок, как женщина. Вот увидишь, я буду первым, кто вонзит нож в сердце одного из этих джелаби.
— Я надеюсь, что ты сумеешь доказать мне свою преданность и развеять сомнения, к которым ты только что подал мне повод. Охотник на рабов не должен знать жалости и сам должен быть готов умереть, не моргнув глазом. Если он на это не способен, значит, ему следует подыскать себе другое занятие. Но довольно об этом. Завтра утром распухшие от обжорства коршуны не смогут взлететь с трупов наших врагов, а мы тем временем доставим нашу добычу в Кака.
— В Кака? Но тогда нам придется возвращаться назад, на северо-восток от Нила. Почему бы нам не отправиться вместе с ней в Фашоду?
— Фашода действительно ближе, и кроме того я могу появиться там сейчас беспрепятственно, так как при мне нет рабов. Но в Фашоде я не найду покупателей для вещей, которые мы заберем у этого гяура. В Кака же у меня есть свой человек, который доставит собранную чужеземцем коллекцию в Хартум и там выгодно продаст.
— А это не вызовет подозрений?
— Нет, потому что у него хватит ума придумать историю, которой все будут верить. В Хартуме есть люди, которые знают цену такой коллекции и хорошо заплатят за нее. А она действительно очень дорого стоит. Иначе христианин не покинул бы свою родину и не стал бы подвергать себя таким опасностям из-за этих засушенных растений. Скоро мы предпримем еще одну такую же охоту. Последний курьер, прибывший ко мне из Умм-эт-Тимсы, сообщил, что там появились два белых, молодой и старый, которые ищут растения, чтобы положить их между листами бумаги, и ловят жуков, змей и всяких червяков, которых они прячут в бутылки. Оба имеют при себе чернокожих слуг, много оружия, разные товары для обмена и большие, тяжелые тюки с вещами, которые, как вы знаете, заменяют им деньги. Мне не нравится, что эти европейцы нагло разгуливают по нашей территории, и поэтому, прибыв туда, мы отправим их в преисподнюю, а их вещи оставим себе. Они верят в Иисуса, сына Марии, который учил, что на земле не должно быть рабов, так как и черные являются детьми Аллаха. Если мы их не убьем, это учение может распространиться и повредить нашему делу. Я не потерплю христиан в районах, где я охочусь за рабами, а особенно христианских священников, которые подстрекают против нас черных, внушая им нелепое учение о любви. Поэтому оба этих белых умрут, как и гяур, который спит сейчас там, у источника.
