Румяный молодец доставил Сашу к месту концерта. Голодная трубадурка едва успела переодеться и в эпатажном костюмчике с красным плащом запела нечто кантриобразное. Очень хотелось пить, есть и особенно спать. Угнетало то, что в маленьком городке, куда Саша все-таки, рискуя жизнью, добралась, на концерт явилось маловато народу. И этот народ, сгруппировавшись поближе к сцене, возжелал общаться, не дожидаясь конца представления. Александрина о чем-то рассказывала в контексте своей программы и вдруг услышала:
– А я считаю по-другому!
– Я с большим удовольствием выслушаю ваше мнение после окончания концерта, – с улыбкой ответила трубадурка, в глубине души проклиная затерянную в прериях Коламбию, самовыражающихся зрителей и американский беспредел по борьбе с терроризмом.
Ночью Молодец повез Сашу ночевать в свой просторный дом. Он почему-то устроил ей лежбище на полу, бросив на него надувной матрас, а сам удалился на второй этаж пить чай. Трубадурка попыталась заснуть на голодный желудок на холодном полу. Но через несколько минут матрас полностью сдулся. И это было последней каплей, переполнившей Сашину чашу терпения за прошедший веселый день. Она разыскала хозяина дома, мирно попивающего чаек, и отчеканила:
– Хочу немедленно молока, хлеба и нормальную кровать! Ясно?
– Ясно, – не моргнув глазом, ответил Молодец. – Сейчас все устроим.
Утром Молодец проводил гостью на автостанцию, откуда трубадурка следовала по концертному расписанию в город Канзас-Сити. До Канзаса предполагалось всего два часа автобусной езды, и Саша надеялась там, на одной из родин джаза, наконец, позавтракать, а если повезет, еще и отоспаться. После исхода Анчаровой из Коламбии Молодец послал Мышкину исчерпывающий электронный отчет: «Все было очень мило». Лева в ответном мэйле прослезился.
По мере продвижения гастролерки в глубь американского мидвеста зной только крепчал. В Канзас-Сити было уже 45 градусов по Цельсию.
– Ай да Мышкин, ай да сукин сын! – сокрушалась Саша, понимая, что назад дороги нет.
На канзасской автостанции трубадурку встречал бывший соотечественник Евгений со своими американскими детьми Дженни и Дэнни.
– Саша, чего вам хочется сейчас больше всего?
– Жрать! – не выбирая выражений, ответила Анчарова.
После фирменного канзасского стейка с бельгийским пивом Саша почувствовала прилив любознательности.
– Куда теперь поедем? – спросил Евгений.
– «Я поведу тебя в музей», – сказала мне жара. У вас есть музей?
