Саша вывалилась из тойоты и, пошатываясь, поплелась к спасительному фастфуду. Никогда еще она не испытывала такой нежности к заведению, где людей кормят пластмассовыми бургерами, после которых нормальный дотоле человек, выпучив глаза, тараторит: бигмак, бигмак, бигмак, бигмак… Зато там всегда работает кондиционер! В помещении Сашина яркая фиолетовость постепенно стала блекнуть. На вопросительный взгляд Мышкина она отчеканила:
– На твоей машине никуда не поеду. Делай, что хочешь.
И Мышкину пришлось делать то, что ему совсем не хотелось, то есть вызывать из Сакраменто друга с машиной.
* * *
По дороге сподвижник Мышкина Виталий просвещал гастролерку в особенностях калифорнийского климата. Эти особенности, конечно, были известны и Рае с Иосифом, но они посчитали излишним засорять голову приглашенной такими климатическими подробностями. Изумленная трубадурка узнала, что в Сан-Франциско жарко не бывает, а вот столичный Сакраменто, раскинувшийся всего в трех часах езды от Пало-Алто, находится в пустыне. И в этой пустыне Саше предстояло выступать нынешним вечером. В дому у Виталия, где предполагался ее ночлег, тоже (какая прелесть!) не было кондиционера. Хозяин искренне убеждал Сашу, что ближе к полуночи здесь становится прохладно. Но поскольку Анчарова не была уверена, что дотянет до полуночи, она, заливаясь морями слез, набросилась на Мышкина с упреками.
– Когда начало концерта, чертов кот Базилио?
– Через полчаса.
– Посмотри на меня, я могу выступать через полчаса в таком состоянии?
– Не можешь. Ни через полчаса, ни позже.
– Тогда мы немедленно выезжаем на место выступления! Там разберемся!
Они прибыли на двух машинах в кафе, где Сашу уже дожидалась публика. Опухшая от слез и пытки удушьем, Александрина не была похожа на артистку даже самого погорелого театра. Принимающая сторона смотрела на нее с плохо скрываемым разочарованием.
– Где тут у вас можно переодеться и привести физиономию в концертную готовность? – спросила гастролерка у хозяйки кафе.
– В туалете, – ответила женщина и, глядя в Сашины звереющие глаза, испуганно добавила, – там работает кондиционер.
Трубадурке ничего не оставалось как отправляться в туалет вместе с гитарой и чемоданом.
Через 15 минут Мышкин вышел на подмостки и объявил:
– Дорогие друзья! Я приглашаю на эту сцену Александрину!
Саша явилась из туалета, словно из-за кулис, с гитарой наперевес, улыбкой на устах и красным плащом на плечах. Она подошла к микрофону, взмахнула цыганской вырвиглазной юбкой и сказала:
