Путешествие дилетантки | страница 28



– Неужели из-за одного человека нужно перекрывать ползала? – тихо спросила сидящая рядом журналистка.

После вполне печатных слов вопиющей в пустыне журналистки некий волосатый череп, маячивший передо мной, обернулся своей лицевой частью. Эта часть состояла из злобно выпученных глаз, лопающихся от натуги щек и грязного орущего ротового отверстия. Отверстие изрыгало многоэтажный мат. Я не сразу поняла, что мат относится ко мне, а трясущаяся во гневе голова принадлежит Зиркорову. Когда через мгновение до меня дошла суть происходящего, ледяная волна бешенства окатила меня с головы до ног. И я выдала тираду, смысл которой заключался в следующем: и что этот облезлый Шариков себе позволяет?! После чего к моей шее потянулись червеобразные пальцы. Одновременно охранник сорвал с меня аккредитацию. Сообразив, что сейчас меня будут душить, как Дездемону, и не желая погибнуть во цвете лет от мерзких щупалец, я вспомнила, что должна хотя бы успеть передать привет Ругачевой. И я его передала, в форме, соответствующей ситуации:

– Недаром Леша Волкофф сокрушается, как его подруга Алла живет до сих пор с таким мудаком, – сказала я с чувством исполненного перед смертью долга.

Щупальца остановились, не достигнув моей шеи. Шариков сдулся, видимо, испугавшись гнева упомянутой супруги. Рядом с Зиркоровым неподвижно сидел друг семьи Пугалкин и в ситуацию не вмешивался. В нее вообще никто не вмешивался. Во всем зале не нашлось ни одного мужика, который бы врезал этому изрыгателю мата по наглой трусливой морде. В общем, не рассчитывая на поддержку действием, я вскочила и мило обратилась к охраннику:

– Если ты сию секунду не вернешь мне аккредитацию, я здесь такое устрою, что ты забудешь, на кого работаешь.

Охранник молча отдал бейдж, и я покинула оскверненный зал с прощальным словом:

– Вы все, конечно, можете тут оставаться. Но я не желаю дышать одним воздухом с этим дерьмом!

В общем, прощай, немытая Россия. Ария киевской гостьи завершилась партией хлопающей двери. Народ, разумеется, безмолвствовал.

Так я общнулась с совершенно не интересующим меня Зиркоровым, все пресс-конференции и концерты которого я в гробу видала. Но от судьбы, что называется, не уйдешь. А случилось это незадолго до всем известного происшествия с «розовой кофточкой»…

Товарищ Хэм – Эрнест Хемингуэй —
Взведя курок, на всем поставил точку.
Ищу ружье я в хижине моей,
Давно пора бы в путь, да жалко дочку.
Кто ставит на карьеру: чет – нечет,