– Прошу обратить внимание, – говорил он, – что позже, на момент предъявления обвинения, я давал уже другие показания.
Суд перешел к допросу свидетелей. Секретарь пригласила в зал понятую Сорокину.
Свидетельница, худая, как щепка, говорила об одном и том же. Подсудимого раньше не знала. Приехала по просьбе работников милиции. Подписала какую-то бумагу.
– Суд интересует, что было изъято, как изъято, в каком количестве? Будьте, пожалуйста, внимательнее. Хорошо? Где находился в момент осмотра подсудимый?
– Вот этого я не помню…
– Что значит, не помните. Вы участвовали в следственном мероприятии. Вас должны были предупредить о ваших правах и обязанностях. Это же не просто так – пришел– ушел. Человеческая судьба решается. Ну, хорошо. Кто находился в помещении, можете сказать?
– Следователь…
– Фамилия?
– Бнатов Александр Сергеевич…
– Выходит, вас было двое – включая Бнатова? Вспомните, где в это время был подсудимый Ефремов?
– В машине сидел, кажись.
– Кажется, или точно сидел?!
Председательствующий Штукатуров начинал выходить из себя.
– Откуда я могу помнить по всем делам! – огрызнулась Сорокина.
– Так это дело у вас не единственное?! Я вас спрашиваю, свидетель!
– Нас приглашали…
– Как часто?! – Штукатуров злорадствовал. – Сколько раз вы бывали?
– Не помню, приходилось…
Сорокина опустила голову. Она стояла у свидетельской трибуны, подол пальто заметно дрожал. Бывшую понятую трясло. Допрос, кажется, никогда не закончится. То ли дело по прошлым разбирательствам: пришел – ушел, и никаких проблем. Этот вцепился, как кобель… зубами в блоху.
– Значит, вы не можете утверждать, что на момент изъятия вещества подсудимый находился в помещении?
– Не могу…
– Есть вопросы к свидетелю?
Сорокина поймала взгляд Степаныча. Где-то она уже видела эти глаза. Вчера встретили у подъезда двое – один здоровенный, с усами, другой худощавый. Припугнули, включив диктофон с пояснениями сестриц. Дело пахло лагерной решеткой для обеих, так что приходилось вертеться как грешницам на адской сковородке – припекало под самое некуда.
– У меня есть вопросы, – сказал Степаныч. – Для уточнения. Насколько я понял, на момент изъятия вещества, похожего на вещество, содержащее наркотик, подсудимый Ефремов в помещении не находился. Правильно я вас понял?
– Правильно, – подтвердила Сорокина.
– Каким образом было изъято вещество?
Сорокина не поняла вопроса. Изъял да все.
– В карман себе положил, что ли?
– А надо было как? – она неподдельно удивилась. По залу прокатился невольный смех.
