– Ты куда? – Внучка следовала за ним.
– Проверить надо…
Дедушка подобрал в углу березовую чурку и сунул по мышку. Вдвоем они вошли в баню и у входа остановились.
– Закрой дверь плотнее. Зажми теперь уши…
Сам положил в углу березовый чурбак и вернулся к двери. Сел на порог, прицелился. Отдачей от выстрела обрез едва не вырвало из рук. В ушах звенело. Надька что-то говорила деду, но тот не соображал.
– Что говоришь? – переспросил он.
– Оглушило, говорю…
– Семизарядный. Действительный огонь до двух тысяч метров… Пока ствол не укоротили…
Царев передернул затвор. Пустая гильза выпала на пол.
– Для чего тебе это? – спросила Надя.
Царев не ответил. Может, он на охоту собрался. А спрашивать перед этим мероприятием – нехорошая примета. Как и отвечать. Может, ему еще следует сказать, сколько он уток добудет?
Он поднялся и подошел к чурке: пуля прошила березу насквозь и ушла в стену в самом низу. Ни один пистолет не способен на такое, хотя скорострельность у обреза, конечно, не та.
– У тебя суп там не уйдет с плиты? – спросил он внучку.
– Щи… – поправила она и не сдвинулась с места.
– Тогда закрывай уши, – произнес дед и еще раз прицелился.
Оглушающий звук еще раз ударил по ушам.
– Достаточно. Испытали оружие.
Царев вторично исследовал чурку. Результат оказался прежний. Патроны не отсырели. Они в превосходном состоянии. Нужно добавить в магазин два патрона взамен использованных. Семь патронов – это неплохо. Жаль, нет у него «ТТ».
– Воевать ты, что ли, собрался?
Дед опять не ответил. Слишком у него внучка любопытная. Да и он, старый дурак, надумал при ней отстреливать оружие.
Они вернулись в дом. Щи кипели на плите, норовя залить огонь. Царев осуждающе оглянулся на внучку. Удовлетворила любопытство? Убавив огонь, он вынул из шкафа тряпку, завернул в нее обрез и отправился с ним в зал. Там он сел в кресло к столику и принялся набирать телефонный номер.
– Ваня? Это Царев беспокоит. Приветствую… Выписали сегодня… Шкура заросла, а квасить я и дома смогу. Подъедешь ко мне?… Жду.
Положив трубку, Саня откинулся на спинку кресла.
– Щи готовы, – объявила Надежда. – Налить тебе?
Царев согласился. Пришел на кухню, сел к столу. Рука привычно потянулась к холодильнику.
– Дедушка…
Внучка сверлила взглядом. Дед словно бы перед этим дал ей торжественное обещание и теперь нарушал свою клятву.
– А чо тут пить-то. Граммов двести всего осталось. Может, выпьешь со мной?
– Налей…
Царев плеснул ей в рюмку, себе в стакан, и тут же выпил. Похлебал щей и вновь двинул в зал. Лег на диван. Его тянуло в сон. Слаб все-таки человек. Тем более операцию перенес. Прикрыл веки и сразу же задремал.
