[48]. Двигаться по этому лабиринту невозможно: проезд загромождают горы отбросов и нечистот. Что-то люди пытаются вывезти сами, но не успевают. Чуть дальше, там, где заканчиваются лавчонки, пост САС. Над мешками с песком укреплена старательно исполненная надпись, взятая в рамочку: «Свобода – это дерево, которое приходится поливать кровью». Едем по аллее, в конце нее – дом, построенный в старинном стиле, с красивым мощеным двором: там нас ждут друзья Райеда. На похороны мы, разумеется, опоздали. Стоя во дворе, обсуждаем ситуацию. Один из парней показывает мне мешок, полный осколков различных бомб и снарядов, выпущенных по кварталу. Над красивым двором – серое, промозглое небо. Сырость пропитала все.
Спорим о мертвецах и об их стремительных похоронах. Абу Биляль [aктивист Сафсафи, не путать с Билялем] объясняет, что теперь хоронят не так, как раньше. Сейчас совмещать эту церемонию с митингом невозможно: кладбище простреливается, и если собирается толпа, снайперы на Хомской крепости начинают работать. Поэтому приходится хоронить быстро и без скопления народа.
Таким образом, получается, что проверить ничего невозможно. Отсюда и расхождение в цифрах, которые приводят наблюдатели из Сирийской организации защиты прав человека (СОЗПЧ), и теми, что мы слышим здесь, потому что правозащитники озвучивают лишь те данные, которые можно проверить. За вчерашний день, например, наблюдатели подтверждают только одну смерть. А наши друзья утверждают, что в одном Баб-Тедморе их было несколько десятков. Они рассказывают, что здание, которое обстреливали из тяжелых орудий, рухнуло и правительственные войска продолжали добивать тех, кто остался среди руин. А еще один дом, о котором было известно, что там прятались повстанцы, будто бы разрушен с помощью взрывного устройства. Надо сходить посмотреть.
Один из активистов спрашивает: «Я надеюсь, вы не из „Figaro“, по крайней мере? Потому что „Figaro“ — это настоящая помойка». Все в порядке, мы из «Le Monde».
Этот выпад связан со статьей Жоржа Мальбрюно, напечатанной в «Figaro» 20 января 2012 года. В смерти Жиля Жакье автор напрямую обвиняет Свободную армию, приводя в качестве доказательств данные некоего анонимного источника в Париже, который в свою очередь ссылается на анонимный источник в Хомсе. Дирекция «Le Monde» обращалась к Жоржу Мальбрюно с просьбой сообщить нам имя своего осведомителя, чтобы мы с Райедом могли встретиться с ним, когда приедем на место. Но Мальбрюно отказался, объяснив отказ заботой о его безопасности. 23 января «Le Monde» напечатала подробнейший материал, где приводилась информация из «Figaro», плюс все данные на эту тему, какие только можно было найти на тот момент. Из всего сказанного вытекал однозначный вывод, что в смерти французского журналиста и еще восьми сирийцев, погибших вместе с ним, виновен правящий в Сирии режим.
