. В эту пору разбрелись, говорит Ибн-Хальдун, в разные стороны эмиры, с которыми Тимур входил в сношения; они отправились в пограничные области и утвердились там
[445].
В числе таких окраин, открывавших наибольший простор самовольству беков, был, конечно, Крым. Следуя обычаям настоящих государей, узурпаторы били монету и отправляли посольства к другим дворам. Все это имело место и в Крыме. Мы видели, что в 1387 году Кутлу-Буга, в звании ханского наместника и областного правителя в Крыме, заключил дружеский договор с генуэзцами. В ряду условий договора любопытно одно, касающееся монеты: Кутлу-Буга «обещается за все время своего управления велеть чеканить монету в Солхате и в прочих подчиненных ему землях, хорошую и достаточествующую, такого же хорошего качества, как велел чеканить Элиас во время своего управления»[446]. Чеканка монеты и самими татарами сознавалась уже как известная государственная прерогатива[447]; в договоре же ханскому представителю вменяется в обязанность чеканить монету, да еще в достаточном количестве. Какую в этом находили для себя генуэзцы выгоду, остается до сих пор не вполне ясным, даже и после статьи почтеннейшего В. Н. Юргевича «О монетах генуэзских, находимых в России»[448], где был повод коснуться этого вопроса[449]. Если же вся суть означенного условия состояла в обязательстве бить монету доброкачественную (bonam pecuniam), то оно указывает на какие-то злоупотребления правом чеканенья монеты; но опять остается тайною, какого рода были эти злоупотребления – касались ли они только ценного свойства металла и веса монеты, или же правильности, легальности самого штемпеля. По-видимому, тут имелось в виду последнее. Из договора мы узнаем, что монета билась самими ханскими наместниками, сидевшими в Крыме, во имя своего верховного государя, хана Золотой Орды. Нет сомнения, что в то смутное время стала уже появляться монета, битая другими беками, претендовавшими на независимое господство, что ставило генуэзцев в затруднение, какие деньги считать хорошими, т. е. настоящими, и какие плохими, т. е. фальшивыми с точки зрения золотоордынского правительства, заявлявшего себя единственно законным. По крайней мере в числе настоящих монет с именем Токтамыша очень много попадается экземпляров, представляющих весьма грубую подделку[450]. Даты его собственных монет крымского чекана доходят до 796 = 1393–1394 г.[451], а между тем и монеты Бек-Пулада или Оглан-Булата, который отложился от Токтамыша и утвердился было в качестве самостоятельного властителя в Крыме, там же были биты еще в 794 = 1391–1392 гг.
