а между тем ни один из этих эпитетов не сделался с именем реки простым географическим термином. Но то, что не заурядно, не общепринято, еще не совсем непозволительно, не безусловно невозможно. Известно, что к иным местностям в народе живет какое-то особенное чувство, то благоговейное и симпатичное, то враждебное и антипатичное, и оно постоянно проглядывает не только в поэтических его произведениях, а даже и в обыкновенной, житейской речи: русский человек, например, в особенности простолюдин, охотно скажет и запросто, что он едет, положим, в
Белокаменную, подразумевая Москву; наша столица у простого народа называется не Петербургом, а
Питером, т. е. тем именем, под которым она только и является в народных песнях и поговорках. Мало ли у нас географических названий вроде
Чистое Поле, Синее Море и т. п., которые в сильной степени отзываются поэтическим колоритом. Подобная склонность к поэтической живописности в названиях местностей не чужда также и тюркам, как это показывают многие географические наименования, вроде
Кызыл-Эльма = «Красное Яблоко» (Рим), у турок османских,
Чатыр-Даг = «Шатер-гора»,
Аю-Даг = «Медведь-гора», у крымских татар.
И так Солхат, переименованный в Крым и, позднее, в Эски-Крым, был главным центром татарского господства на Таврическом полуострове до утверждения династии Гераев. Такое значение этого города надо понимать однако же не в том смысле, чтобы он был столицей какого-либо отдельного татарского государства, а в том, что в нем сосредоточивалось все то, что служило высшим выражением татарско-мусульманского престижа в стране – религиозные учреждения с соответственным персоналом, т. е. мечети, дервишские текье (монастыри. – Примеч. ред.), медресе, с их муллами, шейхами, кадиями и т. п.; обнесенная каменной оградой и рвом крепость, способная выдерживать сильную осаду; караван-сараи для склада товаров и проживания заезжих торговцев. Первые удовлетворяли высшим духовным потребностям окрестного кочевого народонаселения и поддерживали внутренний гражданский порядок, ведая суд и правду; вторая служила убежищем и оплотом богатого населения и местных правителей на случай вторжения внешнего врага; третьи составляли источник доходов, поступавших в казну владетелей края и их правительственных органов. Несмотря на многие свои преимущества, город Крым однако же не был постоянной резиденцией золотоордынских ханов: они иногда бывали в нем временно, мимоходом, в качестве гостей или беглецов, спасавшихся туда от преследования своих противников. Через город Крым, лежавший па перепутье, они вели свои сношения с знатным в то время египетско-мамлюкским султанатом. Памятником этих сношений было построение великолепной мечети в Крыме на иждивении мамлюкского султана Бейбарса, приславшего и деньги, и своего мастера для производства на этой мечети эпиграфических и других орнаментов
