Даже не заорал, что было странно. То ли научился схватывать главное на лету, то ли просто везунчик, то ли сообщил о себе меньше, чем хотел бы знать Эрвин.
Не беда. Можно посчитать.
Он это и делал. Сразу три расчета велись в голове одновременно, не считая того, который управлял движением по зыбуну. Два из них были умеренно сложными — третий выматывал и не сулил результата.
В конце концов Эрвин усилием воли отложил его в сторону.
Бродячее облачко набежало на луну. Исчезли тени. Эрвин остановился и выпрямился, поводя носом, как охотничья собака. Колол глаза звездный свет, такой странный в ночном небе Саргассова болота и такой яркий в непривычно безоблачную ночь. Далеко на севере поднялись над плоским горизонтом сполохи полярного сияния, вытянулись красно-зелеными перьями, поиграли немного и сгинули. Сразу два метеора прочертили небо, летя по одной траектории, как ведущий и ведомый. Левее приметной группы из пяти ярких звезд проступила клочковатая туманность — остаток древнего взрыва сверхновой. Когда взорвалась та звезда, на Хляби еще не было людей, да и на человеческой прародине — Земле — жили лишь троглодиты. Когда она взорвалась, все в мире было не так, и семь звезд созвездия Фурии занимали иные положения на небе. А Саргассово болото существовало уже тогда, и точно так же копошились в лужах головастики, и охотились на них пугливые создания с перепончатыми лапами, сами служа пищей для змей, и вызревали под болотным ковром газово-грязевые нарывы, и язычники дырявили ковер копьями щупалец, стараясь настичь убегающую пищу… И летали над болотом крылатые бестии — черные и серые.
Все уже было.
Лишь дроны, охотящиеся на человека, до сей поры еще не летали над болотом. Все на свете когда-нибудь случается впервые. Обыкновенный индивид утешится этой сентенцией и еще будет думать, что сказал нечто умное, — вычислитель же примет этот и любой другой факт как параметр.
— Отдохнем? — тяжко дыша, спросил Иванов.
— Пять минут.
— Не мало?
— Плохое место, — объяснил Эрвин. — Что-то тут не так… Не пойму — темно.
— Опасно?
— Тут везде опасно.
Он кожей осязал то, чего по малому опыту не мог еще чувствовать Иванов. Чуть-чуть колыхался зыбун, как будто под ним шло некое движение, — да так оно и было, но далеко и вроде пока не критично… Некая тень прошла мимо, и она не была тенью от сгущения в закрывшем луну облачке. Звуки… Странные звуки почти за пределом слышимости, их ощущаешь не ушами, а всем настороженным телом, и самонадеянный новичок скажет: у страха глаза велики, тишина вокруг, одна только тишина, нет никаких звуков…
