Он предложил задавать вопросы. Но ответы были все теми же.
Установка не сработала.
Порок механизма.
Бессмыслица.
Я закрыл ролик.
– Все работало, – повторил Сатвик. – Ему результат не понравился.
– Да, – кивнул Забивала, – думаю, так и есть. Лжет.
Но, конечно, истина оказалась не так проста.
И узнали мы о ней, конечно, не сразу.
Сатвик на несколько недель зарылся в работу. В его лаборатории горел свет, завалы электроники на столах складывались в новые схемы. Его ячейка для писем наполнялась, пустела, снова наполнялась.
Я проснулся в семь часов. Дрожащие руки, холодный фаянс. Скверное утро, давно такого не случалось. И снилось плохое. Во сне разворачивалась темнота – видения из детства.
Я приехал в лабораторию к восьми.
Сатвика застал уже в кабинете. За эти недели у него отросли волосы. Концы стали темные, а у корней – соль с перцем. От этого он выглядел неряшливым – каким прежде не бывал. Прежний Сатвик пропал, его место занял тощий человечек с загнанным взглядом.
Он укладывал коробку, загибал картонные клапаны крышки.
– Куда-то собираешься?
Сатвик вскинул голову. Я его напугал.
– Пакую оборудование. В дорогу.
– Куда?
– Один проект.
Я вошел, вспоминая, как впервые сказал ему это слово. Слово, с которого все началось.
– Какой проект?
– Надо кое-что проверить, – отозвался он, закончив с коробкой и потянувшись за клейкой лентой. – Расскажу, когда вернусь.
– А почему не теперь?
– Может, я ошибаюсь, и ничего не выйдет.
– Джереми знает, что ты уезжаешь?
– Я ему сообщил имейлом. Узнает, когда посмотрит почту.
– Ты слишком много работаешь. Помнишь, когда ты мне это сказал?
– Помню, – кивнул он.
– Люди забывают, что когда-нибудь умрут.
Он улыбнулся. Впервые после эксперимента Роббинса. На минуту передо мной возник Сатвик, которого я видел в первые дни работы.
– Это другое дело, – сказал он.
– В каком смысле?
– Это я должен сделать.
Я кивнул, принимая ответ, хотя он мне не понравился. В голове почему-то всплыла сказка про царевичей.
«В птицу».
Меня снова поразило, насколько Сатвик переменился. Из-за эксперимента. Из-за меня.
Осмотрев комнату, я не заметил недостачи. Трудно было догадаться, что попало в коробку.
– Тебе помочь?
Он покачал головой.
– Нет, справлюсь. – Оторвав кусок ленты, Сатвик заклеил коробку. – Вернусь через неделю.
– Зачем тебе это?
– Затем, что Роббинс солгал, – сказал он. – Эксперимент не провалился.
– Ты тут ни при чем. Не лезь в это дело.
– Не могу, – сказал он.
Я смотрел на него. Сатвик – четвертый царевич, он всегда таким был. «В птичий глаз». Он не умел «не лезть».
