В одной стране: Заговор обреченных, Три года спустя [Пьесы] | страница 25

Вента. Сомкнуть теснее ряды, Ганна, сомкнуть теснее ряды!

Ганна. Нет, Вента, не только. Многие из наших еще живут привычками подполья, приемы подполья переносят в государственную жизнь. Никуда это не годится! Почему у нас не думают о новых формах связи с массами? Почему ты не думаешь об этом?

Коста. Верно, верно, товарищ Лихта. Вы к нам, к нам…

Ганна. Ясно, реакция хочет уничтожить Народный фронт и сорвать выборы… Ясно, ставка их — на голод. Разоблачить их махинации? Это полдела. Что же сделать, чтобы массы поднялись на защиту демократии? Ты думал об этом, Вента?

Коста. Ах, хорошие слова прочел я в одной книге: терпи, терпи, наковальня, пока ты наковальня… Бей, когда будешь молотом! Уж будьте уверены, госпожа Лихта, земледельцы тряхнут своей силушкой! (Засучивает до локтя рукав и потрясает кулаком.) Хо-хо, драться — так драться! Да если будет нужно, я приведу сюда сто тысяч земледельцев, и уж мы такой трезвон поднимем — держись! И за мой колокол будьте покойны. Он умеет вызванивать веселую чепуху, но, когда надо, умеет бить в набат!

Ганна. Слышал, Макс? Вот оно что: у самого народа надо учиться, как поднимать народ… Что ж, Коста, в последние дни подполья у нас был лозунг: «К оружию, на баррикады!» Теперь наш лозунг должен быть: «На улицу, к народу!» (Ходит по кабинету.) Слушайте, Вента: надо, чтобы сам народ охранял выборы. Надо обратиться к профсоюзам, к заводским комитетам, к бывшим партизанам, к женщинам, к земледельческому союзу… Разъяснить им со всей прямотой, к чему направлены усилия реакции. Обратиться с призывом создать повсюду комитеты действия, которые предупреждали бы саботаж и беспорядки…

Вента. Да, партии придется поработать в эти дни! И моим парням тоже.

Коста. Вы поменьше держите ваших парней в столице. Вы их — в села, на заводы, редактор!

Ганна. Так, Коста. К народу, Вента, на улицу.

Звонок телефона.

Да, Лихта… Здравствуй, товарищ Кунтера!.. Да, получила… Да, у меня… Хорошо. (Кладет трубку.) В шесть часов, Вента, заседание Центрального Комитета партии. Обсуждается телеграмма премьера.

Входят Христина Падера, кардинал и Вастис.

Кардинал. Иисус и мадонна с вами в этот день. (Со вздохом усаживается в кресло.)

Ганна. Здравствуйте, господа! Я должна обсудить с вами продовольственное положение в стране. Я пригласила, кроме прямо заинтересованных лиц, монсиньора Бирнча, чтобы сообщить ему о недостойном поведении некоторых служителей церкви.

Кардинал. Я внимательно выслушаю вас.