Вот только настойки в кувшине осталось слишком много, непозволительно много. Он должен был выпить практически все.
— Тань, что происходит? — взволнованно произнес Игорек, привлекая мое внимание.
Да, сейчас не время стоять. Надо что-то делать и действовать.
Быстро схватила со стола ручку и листок бумаги. Этот рецепт я помнила наизусть. И через сто лет не смогу забыть, даже если захочу. В нем нет ничего сложного, и ингредиенты самые простые, но эффект потрясающий. А очистить организм после интоксикации проклятием необходимо как можно быстрее.
— Зелья когда-нибудь варил? — быстро подошла к двери и протянула листок парню. — Хотя, это не важно, Лизка варила. Вот вам рецепт настойки. Бери и быстро дуй наверх. Сделайте все в точности, как я написала. Потом ты принесешь зелье сюда. Понял меня?
— Да, но что с отцом?
Ну и как мне было ему сказать, что его отец сам себя проклял? Не абы чем, а «мертвым пламенем», одним из самых сильных проклятий некромантов. И в этом, скорее всего, виновата именно я. Хотя почему — скорее всего? В этом определенно лишь моя вина.
— Все будет хорошо. Твой отец просто не принял настойку полностью, и мне теперь необходима большая доза, чтобы привести его в чувство.
— Он не… С ним все будет хорошо?
— Я тебе обещаю.
Игорь судорожно кивнул, хорошо хоть спорить не стал, и убежал.
А я повернулась к Сергею. Меня-то проклятие точно не тронет.
Быстро переставила стул к дивану, затем схватила кувшин, налила в стакан немного настойки, села рядом с ним, пытаясь понять, что же делать дальше.
То, что ожогов нет, — большой плюс. Значит, либо само проклятие минимальное и слабенькое (насколько это возможно), либо сработал пресловутый иммунитет Стражей. Но я, если честно, больше ставила на второе. Каким бы слабеньким ни было проклятие, оно априори опасное и сильное.
Идиот. Черт, какой же он самонадеянный болван.
Когда-то давно, примерно через неделю после нашего обращения к Стражам, один из них решил попробовать выработать иммунитет к «мертвому пламени». Спасти его удалось, даже ожоги залечили, но больше подобных попыток никто не предпринимал. А этот сумасшедший — в одиночку, без контроля храмовников, не допив до конца зелье — решил погеройствовать!
Конечно, мы же самые могучие могуны, мы почти боги. Вместо того чтобы проконсультироваться с теми, кто уже пытался бороться с этой заразой, решил взять ее наскоком. А то вот никто до него не мог додуматься за семь лет, а он — пожалуйста. И лавровый венок ему, как победителю. Ух, я бы его сейчас этим гипотетическим венком по буйной голове… Вот помрет на моих руках, а виновата буду я.
