— И так похожи на свою маму… — со вздохом добавила девушка, но тут же испуганно глянула на меня и поспешно добавила: — Ох, простите!
— Ничего, — улыбнулась я. — Мне часто об этом говорят.
— Представляю, — ответно улыбнулась Жюли. — Наверное, вы очень тоскуете по ней.
— Немного, — осторожно подыграла я. — А какая она была?
— Разве вы не помните? — удивленно приподняла брови служанка.
Я вздохнула. Когда не знаешь, что сказать — приходится выворачиваться.
— После болезни все, как в тумане.
— Понимаю, — в голосе Жюли послышалось сочувствие. — Фрау Адлер была очень красива, мне так жаль, что она умерла в столь молодом возрасте. Ее портрет до сих пор висит в кабинете вашего покойного отца, хотя фрау Кёне давно завесила его портьерой. Когда вы были моложе, то часто бегали туда без спроса, и вам сильно доставалось от фрау. Но пока был жив герр Адлер-Кёне, он защищал вас.
— Папа тоже умер?
— Всего два года назад, — вздохнула Жюли. — Вы и это не помните?
— Немного, — туманно ответила я и заработала полный жалости взгляд.
— Ах, бедная госпожа! — Жюли всплеснула руками. — Если бы добрый хозяин был жив, он никогда не сосватал бы вас за Его Сиятельство! — Тут она опомнилась и потянула меня за локоть. — Но пойдемте же в сад! К ужину вы должны цвести!
Кому должна? Уж точно не фрау Кёне, пообещавшей переломать мне пальцы, если я не понравлюсь жениху. Я снова покрутила тугое колечко, оно сидело по размеру и совершенно не мешалось, но для меня было подобно кандалам. Я не готова замуж! Я не хочу! Тем более за неведомого мужчину, которого и в глаза никогда не видела.
Я позволила Жюли увлечь себя из комнаты, и мы спустились по широкой лестнице с перилами из красного дерева, также украшенными не то ангелочками, не то ящерками. Натертый паркет скользил под каблуками моих новых туфелек, подобранных в тон платью. С непривычки я шла, как корова на льду, придерживая подол и ловя на себе тревожные взгляды Жюли. Она семенила рядом, как верная болонка, и я поняла, что девушка никогда не оставит меня одну, значит и мысли о возможном побеге лучше оставить до поры до времени. Да и куда бежать? Это всего лишь странный сон. Скорее бы он закончился!
Широкий холл украшала резьба: цветы и стебли переплетались в удивительно изящном узоре, над головой позвякивали хрустальные подвески на люстре, и я остановилась, невольно приоткрыв рот — во всю стену мозаикой было выложено панно, изображающее дракона. Каждая чешуйка сверкала белизной, клыки в ощеренной пасти отливали перламутром, а в глаза были вставлены топазы.
