Я снова взмахнула рукой и нечаянно сбила со стола шкатулку. Она упала, крышка откинулась и на пол полетели смятые письма, как осенние листья, подгоняемые ветром.
— Как вы смеете! — зарычал генерал и схватил меня за плечи. — Как смеете называть мою жизнь и все, что мне дорого, хламом!
— Потому что это больше не ваша жизнь!
— Да что вы понимаете! — генерал встряхнул меня за плечи. — Вы, избалованная маленькая пичужка! В вашей голове только наряды, балы и украшения!
— А в вашей — война и смерть?
Он зарычал и навалился на меня всем весом. Я вскрикнула и толкнула его в грудь. Будь генерал трезвым, он бы удержался на ногах, зажал меня, как недавно в комнате, и я бы не вырвалась, не убежала. Но он был пьян. От моего толчка генерала повело в сторону, одна ладонь соскользнула с моего плеча и ухватилась за стол. Я рванулась мимо, к двери, к свободе!
— Куда! — генерал дернул меня за подол. Я споткнулась и полетела на пол. Успев выставить руки, все равно ободрала колени и застонала сквозь зубы. Рыча от ярости, генерал навалился следом. Я снова отпихнула его, проехала пухом по полу, зашарила вокруг себя руками и ухватила что-то тяжелое, удачно подвернувшееся под руку.
— Не нужно трепыхаться, — прохрипел генерал, нависая надо мной. — За все ошибки приходится платить, и вы…
— Заплати за свои! — выкрикнула я и ударила его по голове подсвечником в виде дракона. Удар пришелся вскользь, зато витой медный хвост зацепился за ремешок, обернутый вокруг головы генерала.
— Осторожно! — запоздало вскрикнул василиск, кренясь на бок. — Что вы де…
Застежка лопнула и отлетела. Я не успела увидеть, когда упал генерал, зато заметила, как очки соскользнули с переносицы. Под ними полыхнуло расплавленное золото, и тотчас же в мои глаза словно воткнули раскаленные спицы. Закричав, я вскинула руки. Жаркая волна разломила мою голову надвое, кровь вскипела, понеслась черным валом. Я почувствовала, как что-то на уровне груди вдруг лопнуло и окутало меня не то паром, не то облаком. Ноздри защекотала мятная прохлада, потом все заволокло темнотой, и я потеряла сознание.
7. Все пропало, Августин!
*название главы отсылает к австрийской народной песенке. В ней рассказывается о горожанине, который в изрядном подпитии свалился в яму с умершими во время эпидемии чумы, где и уснул, но вследствии изрядной проспиртованности организма не только не заразился чумой, но не подхватил даже насморка.
— Держи, держи!
— Да держу я, ваш-бродие.
