— Прошу! — испуганно пробормотала я, и сердце заколотилось быстро-быстро. — Простите, Ваше Величество. Простите за необдуманные слова!
У меня никого не было, кроме Дитера, и никто не защитит Дитера, кроме меня. Если я сейчас оступлюсь, если пройду по краю и сорвусь в пропасть, кто вызволит его? Наше счастье висело на волоске, и король уже поднес к нему нож. Бросило в пот, я схватила его за руки и заговорила:
— Я всего лишь влюбленная женщина, Ваше Величество! И я в отчаянии! Простите мою дерзость!
Максимилиан расслабился, и улыбка снова тронула его чувственные губы.
— Прощаю вас, моя весенняя фея, — снисходительно сказал он и слегка пожал мои взмокшие ладони. — Да что ж вы так перепугались?
— Я боюсь не за себя, а за Дитера, Ваше Величество…
— Настолько, что готовы очернить всех и каждого?
Я опустила голову и нахмурилась.
— Мне показалось… между моим мужем и Ее Величеством натянутые отношения. Я не права?
— Возможно, моя милая, — вздохнул Максимилиан. — Многие боятся василиска, а моя супруга до сих пор убивается по безвременно ушедшему герцогу Мейердорфскому и моему кузену Мартину.
«Убивается настолько, что готова повиснуть на шее чужого мужа», — зло подумала я, а вслух сказала:
— Но ведь вы не станете мстить Дитеру за давнюю дуэль, ведь правда? И за… — тут я запнулась, — вчерашний отказ…
— О, нет, нет! — рассмеялся король, снова пожав мои руки. — Добродетельность заключается в отказе от мщения, а я придерживаюсь заветов Священной Книги, моя дорогая Мэрион. И уверяю вас, Анна Луиза тоже придерживается их, — он завел глаза. — Ах, эта святая женщина! Ее доброта столь же велика, сколь велики ее дела и цепкий ум!
«А сердце полно яда», — подумалось мне, но сдержалась, чтобы не фыркнуть.
— О, знали бы вы, мой благоухающий цветок, — продолжил Максимилиан, — как дорожу я ее мнением! Сколько раз она выручала меня советом, которого не могли дать и лучшие умы королевства!
«Одним из них явно касался убийства кентарийского посла», — подумалось снова, и я выпрямилась, с достоинством глядя в глаза Его Величеству.
— Если это так, — заговорила я, — вы должны понимать, что и Дитеру нет никакого резона убивать посла. Он ваш подданный и верно служит стране и короне. У него нет и не может быть никакого мотива.
— Это будет решать следствие, — заметил король. — Поверьте, мне тоже не хочется верить в причастность моего кузена к этому неблаговидному поступку. Но другого василиска в стране нет, а зелье… его не так уж легко достать. К тому же, вы понимаете, Мэрион, из-за убийства посла Фессалия оказалась в уязвимом положении. Мы и так находились с Кентарией в натянутых отношениях из-за спорных территорий, и бал Майской Розы, призванный положить начало дипломатическим отношениям между нашими странами, обернулся угрозой войны, — я вздрогнула, страшное слово «война» эхом отозвалось от стен. — Все, что я могу сейчас, — продолжил король, — это принести глубочайшие соболезнования кентарийскому вождю, Элдору Эл'Варуку, и пообещать найти и наказать убийцу, чего бы мне это не стоило. И, клянусь вам своим драконом-покровителем, если Дитер замешан в этом убийстве, он будет казнен.
