Эту атаку они также смогли отбить… А спустя некоторое время послышался гул скачущей конницы, потом ударили громобои. Совсем рядом. А заросли выхлестнули новые орды дикарей, только на этот раз они стремились не нападать, а смять горстку воинов, чтобы вновь раствориться в джунглях. Но тщетно. Воспрянув духом от того, что подошла подмога, и тамплиеры, и славяне встали стеной. За импровизированной баррикадой из тел людоедов они принимали на копья и мечи всякого, кто перескакивал через скользкую стену, держась из последних сил…
Наконец всё стихло, и из леса хлынули стеной на этот раз закованные в сталь воины тех, кто жил здесь… Фон Гейер опустил оружие. Умирать ему не хотелось, но и быть рабом – тоже. Тамплиеров уже окружили сплошной стеной, наставили на них своё смертоносное огненное оружие… Внезапно старший из конвоиров шагнул вперёд, вскинул руку, что-то выкрикнул хриплым голосом. Солдаты заколебались… Но тут, раздвинув их ряды, выехал рослый всадник на чёрном коне неописуемой красоты. Что-то резко спросил. Начальник конвоя склонил голову, потом быстро-быстро что-то разъяснил. Вельможа (а было ясно, что он здесь главный) подозвал к себе одного из закованных в сталь воинов, отдал приказ. Все стояли в ожидании, но тут вновь послышался топот копыт, и из-за поворота выехала небольшая кавалькада. От неё отделился мужчина в доспехах, приблизился, и… Фон Гейер не поверил своим ушам – на латыни, правда чуть искажённой, воин произнёс:
– Можете оставить себе своё оружие. Мой повелитель приглашает вас пройти отсюда до ближайшей заставы в пяти лигах отсюда и там уже решить все вопросы.
Тамплиер вскинул голову, снял с неё свой глухой шлем, подставляя мокрые от пота волосы свежему ветру, и спросил:
– Мы – пленники?
Вельможа недовольно что-то произнёс толмачу, и тот вновь перевёл:
– Хотя вы осенены знаком Проклятого, но стали нашими братьями по оружию. Поэтому – вы не пленники и можете идти, куда хотите. Но он бы вам не советовал. Потому что мы можем быть полезными друг другу.
Фон Гейер заколебался – да, свобода. Но остаться одним в незнакомой стране, без припасов, без возможности вернуться домой, в окружении злобных дикарей… Да и надежда на лучшее, присущая каждому человеку, тоже затрепыхалась в его душе загнанной птичкой…
– Хорошо. Мы согласны. Но можем ли мы доверять вам?
– Князь дал вам своё слово. А вера ваша для нас ничего не значит. Так что клясться вашим Богом для славов просто ничего не значит. Хотите – идите с нами. Нет – вас съедят людоеды. Сами видели.
