Видели громадные повозки на нескольких осях. В такую влезет едва ли не сотня ластов груза. Тащат их здоровенные дикие быки, по шесть – восемь штук в упряжке. Встречные язычники ведут себя спокойно. Косятся на пленников, но не оскорбляют и не обижают. В каждом чувствуется некая внутренняя сила, но нет того слепого фанатизма, переполняющего арабов. Впрочем, на тех местные обитатели и не похожи: кожа либо белая, как у тамплиеров, либо с красным смуглым оттенком, но темнее, чем у жителей Иерусалима. Иногда. Хотя появляются и те, кто родился от смешанных браков. Это сразу понятно. Волосы обычно коротко пострижены и либо светлые, либо густо-чёрные. Середины нет. Ни церквей, ни храмов по пути, естественно, не наблюдается. Поселений немного. Все раскинуты свободно, без стеснения. Не попадаются и таможни сеньоров, нет ни виселиц у городов, ни позорных столбов. И всюду чистота и порядок, что удивительно.
Фон Гейер даже позавидовал местным жителям. Судя по всему, живут они счастливо и богато. Одежда у всех скромная, но добротная. Женщины их красивы, хотя часть из них – по-видимому, те, что не замужем, – ходят, прости Господи, простоволосыми. Изредка лоб опоясывает повязка, богато украшенная мелкими бусами. Огромные поля, засеянные разными культурами, в том числе и знакомыми по Европе пшеницей, ячменём, рожью. Среди рядов посадки работают люди. И нигде нет униженных, сгорбленных спин.
Вскоре, однако, пейзаж сменился – дорога пошла вверх, взбираясь в высокие горы. Стало тяжело идти. Рыцари и матросы задыхались. Таких сразу укладывали на повозки, везли. Фон Гейер уже давно уступил своё место одному из раненых братьев… И вдруг, после одной из ночёвок, неожиданно для всех караван развернулся и двинулся назад. В чём дело? Неужели их решили казнить на месте преступления, то есть высадки? Или местные опасаются, что они успеют увидеть нечто им не положенное? Командор терялся в догадках, не зная, что ответить братьям. Но на всякий случай велел всем исповедаться друг другу и готовиться к худшему… Но ничего, как ни странно, не случилось. Опять две недели уже знакомого пути по всё той же каменной дороге. Пару раз попадали под ливни, когда все вымокали до нитки, впрочем, сушились одинаково, что охрана, что пленники. У одних костров. Ради такого тамплиеров отковывали от общей цепи и допускали в круг к кострам охраны. Воинов, кстати, было едва ли не столько же, сколько и самих пленников. Как правило, все белокожие – редко когда попадались метисы или смуглокожие, – рослые, светлоглазые и невообразимо сильные физически, как убедились некоторые из наиболее строптивых братьев. Напрасно призывал командир к смирению, некоторые пытались противиться приказаниям конвоиров. Те не церемонились, спокойно швыряли непослушных на землю и, несмотря на сопротивление, добивались своих целей. Фон Гейер был свидетелем того, как брат Гуго цу Валлентайм пролетел аж три сажени в воздухе, когда проигнорировал указание встать в колонну. Солдат охраны спокойно приподнял рыцаря за воротник котты
