Кивком головы Анджей выразил свое согласие остаться и в ожидании девятого пункта повестки дня полностью отключился от того, что происходило. А на заседании по-прежнему вносились предложения, не было возражений и решения принимались одно за другим, умножая записи в книге протоколов, которыми венчались все комбинации Чайны и Боровца.
Было уже двенадцать, а пани Зофья все не присылала гонца с приглашением к телефону. Дальнейшее ожидание стало казаться Анджею безнадежным.
Не подадут оттуда никаких признаков жизни. День развеял все ночные иллюзии, и, наверное, там, у нее дома, все вернулось в прежнее состояние.
«Нет, этого не может быть, — отгонял он зародившийся страх, — она обещала, клялась, глаза ее светились так искренне. Она опять поверила в себя, ему удалось пробудить в ней желание жить, ее следует только поддержать».
Он встал, шепнул Чайне, что отлучится на минуту к телефону, а за дверью почти побежал. В гардеробной нашел Матеуша, объяснил ему, что и как, дал денег, вручил конверт с адресом, написанным заранее еще в кабинете, и сказал:
— Пан Матеуш, как можно быстрее, позже там можете никого не застать и дверь будет закрыта.
— Я мигом, дорогой профессор. На Польную меня кто-нибудь из них подбросит, заседание еще долго продлится, — показал он на сидевших в гардеробной шоферов, которые попивали черный кофе, потому что у них тоже было низкое давление.
Вернувшись в зал, Анджей немного успокоился. Собственно, ничего не изменилось, но сам факт, что он уже начал что-то делать, действовал на него успокоительно. И мысли потекли в несколько ином направлении. Она, наверное, спит, так было бы для нее даже лучше, все-таки отдых после таких тяжелых дней поможет ей прийти в себя. Он уже размышлял, куда бы повести Эву обедать, ее нельзя оставлять одну, за ней нужно присматривать все время, и не только сегодня, но и завтра, и ежедневно.
«Но ведь Рената будет ждать с обедом?»
Чепуха, позвонит ей из города, скажет, что поехал на официальный прием. Так не раз уже бывало, да и вообще — хватит заниматься ханжеским благородством.
Это все уже в прошлом. Теперь всюду побеждает молодость.
Молодость! Он огляделся вокруг. Одни старики, лысые, седобородые, ловеласы на пенсии, и лишь несколько человек, те, что из кино и театра, — его ровесники. В общем-то, в этой среде он никогда не тяготился своими немолодыми годами. И только встреча с юностью могла, прямо скажем, открыть присутствующим катастрофическую картину правды. Откуда-то появились даже дерзкие мысли, взыграло мужское тщеславие. Если бы по мановению волшебника сюда вошла Эва, какое это вызвало бы изумление на лицах присутствующих, какая зависть засверкала бы в их глазах. Как причмокивали бы они. Потрясающая девушка! Ведь он знал, что делалось в этом зале, когда — очень, правда, редко, в особых случаях, — сюда входила секретарша Чайны, черноволосая Ядзя, красивая девушка с молочно-белой кожей, белизна ее обнаженной шеи и полуобнаженных плеч просто слепила глаза.
