.
В 1969 году Русинек публикует воспоминания. Их название — «Невыдуманные рассказы». Заглавие это вполне уместно: для книги характерны простота изложения, обилие фактов и умение объективно оценить события прошлого и свою роль в них, благожелательное отношение к людям, которые встретились на писательском пути. Польский критик В. Садковский заметил, что воспоминания «покоряют читателя своей глубокой, временами просто поразительной подлинностью (что за феноменальная память, сохранившая не только детали, но и «локальный колорит» жизни самых разных кругов общества, и мимолетную подчас атмосферу времени!), своей искренностью и непосредственностью»[2]. А поскольку Русинек был активным участником польской культурной жизни, знал многих виднейших ее представителей, книга стала ценным историческим источником.
Отмеченные выше особенности писательской манеры Русинека дают себя знать и в его социально-бытовой и психологической прозе. Эта линия его творчества восходит, как отмечалось, к 30-м годам. После войны Русинек публикует ряд повестей и романов («Закон осени», 1947; «Проказы неба», 1948; «Разукрашенная жизнь», 1965), циклы рассказов («Молодой ветер», 1949; «Птицы небесные», 1961; «Дикий пляж», 1970). Используются в них и воспоминания о довоенной действительности, разрабатываются темы, связанные с войной, изображается и современность, послевоенные годы. Если попытаться оценить эти произведения в совокупности, нельзя не заметить, что писатель неизменно верен себе, выработанной в течение жизни концепции действительности и творческой манере, не склонен следовать литературной моде и силу свою видит в умении писать просто, использовать в качестве материала для повествования богатый запас жизненных наблюдений, всегда оптимистически осмысляя жизнь человека.
Роман «Непотерянный рай» (1979) может, как представляется, дать читателю достаточно полное представление о психологически-бытовой линии творчества Русинека. Пожалуй, здесь нет необходимости со всею обстоятельностью разбирать это произведение. Легко заметить, что оно не нуждается в каких-либо специальных объяснениях и пространных толкованиях, что и без дополнительного комментария смысл его будет читателю ясен. Простота художественной конструкции, понятность сюжетных линий и выводимых на сцену образов, соответствие языковой ткани книги привычным литературным нормам в «Непотерянном рае» настолько очевидны и подчеркнуты, что выглядят, рискнем заметить, даже несколько нарочитыми, даже несколько удивят, наверное, искушенных читателей современной зарубежной прозы.
