Ей все не давала покоя эта страшная казнь старика Сафонова. Избили палками… Вся его спина была в синяках. Нет, это неспроста… Что-то ей все это напоминало, но вот что?
— Ма, я спать собралась, мне что-то плохо. Может, завтра поговорим? — почти предсмертной походкой вплелась на кухню Ленка.
Правда, румяные щеки дочери намекали, что до смерти ей еще ой как далеко.
— Заболела? Давай градусник поставим, — предложила Клавдия.
— Да у меня не температура, мне просто плохо. — Градусника Ленка боялась, как детектора лжи.
— Сейчас проверю твой дневник, может, тебе еще хуже станет, — угрожающе сказала Клавдия.
— Ну и проверяй, — забыв о своем недомогании, очень бодро ответила дочь.
— Баки покороче, — попросил Федор.
Но и в архиве МВД, и сейчас дома, в суете и хлопотах, Клавдия никак не могла отвязаться от глухо и тоскливо ноющего — что-то она сделала сегодня не так, что-то непоправимое.
Уже в который раз себя проверила, в десятый за сегодняшний день, а вообще — в тысячный, не менее.
Убийца, у которого нашли пистолет, все отрицал. Но это понятно. И показания свои поменял не сразу, а только когда Клавдия постепенно припирала его к стене. Алиби на тот день у него не было. На его обуви осталась грязь, которая была и на месте убийства. С заказчиком он встречался неоднократно, и даже были свидетели, когда тот уже после убийства передавал ему деньги. Более того, нашли и эти деньги. Они были спрятаны под телевизором в конверте, на котором было написано «Расчет».
Но и это не самое главное. Клавдия провела следственный эксперимент, и убийца с точностью до мелочей показал, как все было. И почему-то Клавдия не могла успокоиться.
— Ма, на секунду, — влетел на кухню Макс.
Клавдия как раз закончила стричь Федора.
— Ты упадешь! На секунду.
— Что там?
— Я сервер нашел — умереть и не встать!
Это было что-то новое, вернее, давно забытое старое. Если Макс успевал первым залезть в Интернет, он мать не звал. Раньше, когда хотел на свою голову приобщить к информационной сети, — да, бывало. Но теперь…
— Федь, я на минуту, ты белье повесишь, когда достирается?
— Опять? — недовольно пробурчал муж.
— Ну на минуту, честное слово.
Вообще-то Клавдия никогда не лгала…
