Ночной туман окутывает рощи,
на блиндажи ложится лунный свет.
А там,
вдали,
опять зловещий росчерк
взлетающих и гаснущих ракет.
Весь полог неба выстрелами вспорот,
стремительными трассами прошит…
Опять налет!
Опять любимый город,
огромный и встревоженный, не спит!
И все острее боль от этих пыток.
За тридцать верст в холодной вышине
гремит огонь, но выстрелы зениток
оттуда не доносятся ко мне.
Передний край умолк перед атакой…
О, как невыносимо тяжело
смотреть на пламя, вставшее из мрака,
что заревом над городом легло!
Но трижды тяжелее от сознанья,
что перед нами, в нескольких шагах,
за рощей, растворившейся в тумане,
злорадствует и тешит душу враг.
Он захватил крутых высоток склоны,
он оседлал дороги полотно….
Но до него, сквозь все его заслоны,
мы доберемся нынче —
все равно!
