– Исчезают! – долговязый слуга поднял указательный палец в небо.
– Блажен, кто верует, – пробурчал Витер.
Но тучи действительно будто раздвинулись. Слегка поредели, стали уже не такими сизыми.
Вэйн быстро перевернул страницу, продолжая читать дальше.
Облака притянулись друг к другу, слились в одну тучку, и полил дождь. Погодник с недоумением поднял глаза к небу.
– Как же это? – обернулся он к промокшей публике.
Флор Лопухин хмуро скрестил руки на груди.
– Подождите, – спокойно сказал Филипп. – Это недоразумение.
Он снова обратился к книге. Потом облегченно выдохнул:
– Господа! Листы склеились.
Это было сказано так искренне и приправлено столь очаровательной улыбкой, что зрители рассмеялись. Публика выбрала следующую тучку для эксперимента. И на сей раз у чудесника все прошло гладко: облако рассеялось и под гром аплодисментов ярко засветило солнце. Великолепное завершение дня.
Глава 9. Нора под старым дубом
Камилла обернулась на робкий стук в окно и всплеснула руками:
– Платон Акопыч!
Она подскочила со стула и чуть не опрокинула тарелку с оладьями. Если бы не ловкость Тисы, кот Огурец получил бы долгожданную еду раньше срока.
В распахнутой раме показалось худое лицо молочника.
– Камилл Санна, принимайте.
Позвякивая крышкой, в окно протиснулся пузатый жбан.
– Сливки, – шевельнул тонкими усами мужчина, – с утрешнего удоя.
– Ой, ну зачем вы, Платон Акопыч, – кухарка подвинула к себе жбан. – Давайте я вам денюшку отдам.
– Нет-нет! – выставил тот раскрытые ладони. – Это вам подарок.
– Ну спасибо, – женщина заправила локон под косынку. – Не хотите ли зайти, оладьев с нами откушать?
Акопыч вытянул шею. Увидев за столом Тису, вежливо отказался.
Поблагодарив еще раз молочника, Камилла закрыла окно и отнесла жбан на кухню.
Доедая оладушек с медом, Тиса внутренне готовилась к следующему наплыву вопросов о прошедшем обеде у градоначальника. Кухарка и так уже вытрясла из нее многие подробности, но все не унималась, и новые вопросы изливались из нее как сбежавшее молоко.
В столовую заглянула Уля и сообщила, что капитан желает видеть дочь у себя в кабинете. Спустя минуту Тиса поднималась по ступенькам, гадая о причине нежданного вызова. Решила, что разговор скорее будет неприятный, и не ошиблась.
– Тиса, зачем ты ходишь в скалы? – спросил отец, как только она переступила порог кабинета. Сегодня он смотрел на нее так, будто уже не один зуб болел, а вся челюсть.
Тиса притворила дубовую дверь, соображая, что ответить – растерялась от неожиданности.
