— Хьюга Кента против Хьюга Хинаты!
О. Я встала напротив своего дальнего родственника из побочной ветви, что скрыл печать за повязкой, и улыбнулась. Посмотрим, чего я стою против кого-то, кроме Неджи. Кузен ведь опускает моё самомнение ниже плинтуса, так пусть хотя бы этот Кента его поднимет. Или оставит на том же уровне. Я сложила печать концентрации. Ну, что же… я дождалась кивка от Ируки и начала запускать чакру в глаза, закончив, что меня очень порадовало, намного раньше Кенты. Ага, значит, без печати мы были бы примерно равны с небольшим перекосом в чью-либо сторону.
— Бьякуган! — мой голос разнёсся по притихшему «полигону». Неужели однокашники заинтересовались? Не зря, бой Хьюг — это что-то. Пластика движений, грация, почти невесомые касания… танец, можно сказать. Только вот иногда — смертельный.
Я на всей возможной скорости сократила расстояние, ударила, целя в грудь, но мой удар был изящно отведён, и Кента проворчал сквозь зубы слова активации. В его глазах проявилось подобие зрачка, вены вспухли, цвет глаз неуловимо поменялся, но я не стала заострять на этом внимания. Я ударила ещё раз, уклонилась, отвела удар. Значит, он тоже бьёт Шотеем...
Кента нападал всё более резко, а я чувствовала, как азарт всё больше овладевает моим сознанием. Нехорошо. Так — нехорошо, а я ведь хочу себя контролировать. Только вот бой остановить можно было уже лишь поражением, отвлечься и выплюнуть пару слов не было возможности.
Извернувшись настолько сильно, что затрещал позвоночник, я мягко ткнула Кенту в сгиб локтя, на что тот разразился громким шипением. Тут же пришлось подпрыгнуть: по не лишенному логики мнению Кенты сбить противника с ног и добить его многим легче, чем пытаться попасть по движущейся цели, которая к тому же отводит удары. Я старалась держаться его правой руки, которая после моего удара двигалась плохо и медленно. Меня возмущённое лицо парня приводило в умиление, его моя улыбка — в настоящую ярость. Что ж ты такой несдержанный, сын клана Хьюга?
— Как? — забавно, что этот вопрос мне задают уже во второй раз. С Сакурой всё понятно, да и с Кентой тоже. Он ведь не видел моих тренировок, не мог понять, что же во мне изменилось за каких-то три недели с того момента, как в клане объявили, что я потеряла память. — Ты же слаба. Труслива.
Я отрицательно покачала головой. Кента даже остановился и деактивировал бьякуган, я повторила за ним, легонько потирая сначала один глаз, а потом второй — бдительность никто не отменял. Покачав головой, я поджала губы. Вот так, при всех, чтобы ученики и учителя всё услышали? Во время этих детских боёв?
