Внезапно захотелось похлопать этому гению. Я, конечно, тоже уже успела поругать себя за такой необдуманный поступок, но то, что его заметил ещё и Неджи... Одновременно с этими размышлениями я поняла, что на нашем разговоре греет уши мой охранник. Ну, теперь становится ещё более понятным, почему братца внезапно выпнули с этой должности. Пообещав себе, что завтра же поговорю с отцом (хотя, наверное, после моего честного ответа братцу он сам захочет поговорить со мной), я собралась с духом и всё же всё объяснила. А потом оставила ошарашенного братца одного и трусливо сбежала в свою комнату, напоследок ещё раз заявив Неджи, что виновата во всём только я. Он не поверил, я чувствовала это.
На следующий день, после того, как я проснулась, меня позвал мой наблюдатель и отвёл к отцу. Я покорно позволила себя увести и чинно присела на веранде. Тема разговора заранее ясна — моё откровение про эмоции, но и я молчать не собиралась. Не сказать, что в душе вскипал гнев, но вот недовольство там точно было. Я, конечно, всё понимаю... но какого чёрта Неджи должен страдать?!
— Итак? — вопросительно протянула я, чувствуя, как лёгкий ветерок приятно холодит кожу. Этот же ветерок помог прийти в порядок и охладить мысли. Вряд ли Хиаши, сосредоточенный и всегда равнодушный Хиаши будет в восторге от бури эмоций, и именно поэтому я держалась.
— Я бы хотел поподробнее услышать о твоей... способности, — в какой-то момент чуть замялся отец. Я кивнула. Это было предсказуемо, хорошо, что ото-сан не решился на более жёсткие меры, чем разговор. А он ведь может. Просто потому что Хьюга, холодный и беспощадный даже для себя. Интересно, мама его хоть немного любила, или этот брак был целиком и полностью договорным?
Скрывать что-то я не видела смысла, а потому рассказала всё, что смогла вспомнить. Способность появилась после той памятной болезни и постепенно приобретала всё большую чувствительность, потом на несколько лет застыла, и только события в Лесу Смерти даровали что-то вроде дополнительной подспособности. Видела я эмоции как-то странно, и сама не могла понять, как. То ли чем-то похожим на разноцветную радугу, то ли вообще просто понимала, что и как — память и понимание происходящего сбоили, и, сколько я не приглядывалась к отцу, путного выдавить на эту тему ничего не смогла.
В конце концов он меня уже почти отпустил, но я отрицательно замотала головой, на секунду сжимая кулаки: у меня были кое-какие вопросы и возмущения, которые не подождали бы до следующего раза. И Хиаши, кажется, это понял: в эмоциях явственно высветилась усталость, но лишь на секунду. Умеет себя контролировать.
