Женщина рвала на себе волосы, металась как безумная по комнате.
– Что делать? О, что делать?.. – стонала она, сжимая руками голову.
– Надо немедленно послать в погоню гайдуков! Дорога каждая минута! – воскликнул я, принимая близко к сердцу горе женщины.
– Я уже посылала… Но они возвратились ни с чем, – сквозь слезы промолвила она. – Ночь темна. Не осталось никаких следов. Кто скажет, куда он убежал? Кто сможет поймать его теперь в лесной чаще? Возможно, он уже добрался до своих…
Как мог, я утешал бедную женщину, но все мои слова были напрасными. Меня и самого терзала досада, а еще больше угнетала мысль, что Гамид выскользнул из моих рук. А я так хотел с ним встретиться один на один! Мне удалось уговорить Младена не отпускать его до тех пор, пока я не встану с кровати, и воевода обещал мне это… И вот на тебе! Гамид исчез, и теперь ищи ветра в поле. А я лежу беспомощный на чужой кровати и не знаю, когда встану и встану ли когда-нибудь вообще…
Вечером с гайдуками прибыл воевода Младен с большой добычей: оружием, конями, одеждой и войсковой кассой. Мой отряд был разгромлен, только немногим удалось спастись.
Узнав о бегстве Гамида, Младен, как потом мне рассказали, не слезая с коня, помчался на поиски. Появился он в замке лишь на второй день, весь черный, с красными то ли от бессонницы, то ли от слез глазами, сгорбленный и постаревший сразу лет на двадцать. В глазах его застыла невыразимая боль.
Он и его люди объездили все горные дороги и тропинки, обшарили окрестные долины, облазили кусты и провалы. Нигде никаких следов. Только одному отряду, пробравшемуся до самого предгорья, где рыскали турецкие разъезды, удалось напасть на след: дед-пастух рассказал, что накануне видел всадника в одежде гайдука. Всадник вез на коне перед собой какой-то большой мешок – пастух не разглядел издалека, что именно, – тот быстро промчался в направлении Загоры. Когда об этом сообщили воеводе, он распорядился прекратить поиски. Он понял: это был Гамид с его детьми, который спешил в Загору к бейлер-бею. Теперь никакая сила не вырвет Ненко и Златку из их когтей.
В Чернаводе настали скорбные дни. Анка тяжело заболела, и все боялись за ее рассудок и жизнь. Младен похудел, извелся, начал на глазах у всех седеть. Гайдуки ходили понурив головы. Посланные воеводой в Загору лазутчики возвратились ни с чем. Подтвердили только то, что уже знали все жители Старой Планины и предгорных долин, – дети воеводы попали в руки бейлер-бея.
