С большой энергией и размахом Лоу вел и расширял дела компании. Он начал колонизацию долины Миссисипи и основал город, названный в честь регента Новым Орлеаном. Из-за недостатка добровольных переселенцев в Америку ссылались воры, бродяги, проститутки. Туда же отправлялись иезуиты – для обращения индейцев в католичество. В 1719 году Лоу получил право на чеканку монет и на сбор всех французских налогов – и косвенных, и прямых. Он также выкупил французский государственный долг по рыночным (ниже номинала) ценам. Тогда Франция из нищего полуразрушенного королевства в одно мгновение превратилась в страну с неограниченными возможностями. Акциями и банкнотами спекулировали даже уличные мальчишки. Париж купался в деньгах. Королевский банк инвестировал значительные суммы в торговлю, колонизацию и промышленность. А в Версале возобновились грандиозные балы и приемы. Сам же Лоу купил половину особняков на Вандомской площади, славившейся роскошью и богатством с самого начала своей истории.
В результате этих успехов власть регента окрепла, и он отбросил всяческую осторожность и постоянно поторапливал Лоу. Отныне все решения об эмиссиях исходили непосредственно от Филиппа Орлеанского и, как правило, предшествовали масштабным и очень дорогим увеселениям или строительству новых дворцов, но обеспечивать эти эмиссии уже было нечем. Тогда, чтобы поддерживать оживление на биржах, периодически приходилось организовывать «утечки информации» о наделении банка и «Компании всех Индий» несуществующими привилегиями. Так, в начале 1720 года, как раз накануне биржевого краха, Филипп Орлеанский и Лоу распустили слухи о том, что в Луизиане нашли огромное месторождение золота и на их разработку Королевский банк выделит 25 млн ливров банкнотами. Парижский обыватель клюнул на это. За проведение этой операции Лоу был назначен генеральным контролером (министром) финансов. Но, несмотря на то, что стоимость акций за несколько дней резко возросла, опытные биржевики, владеющие информацией, начали тайно обменивать бумаги на золото. Однако финансовый крах организовали не они, а герцог Бурбонский, отстранив, таким образом, от власти Филиппа Орлеанского. Имея достаточно шпионов в Версале, он после первых же необеспеченных эмиссий принялся скупать банкноты и в феврале 1720 года в сопровождении гвардейцев явился в Королевский банк и потребовал обменять все его банкноты на золото. Под угрозой ему отдали 60 млн ливров золотом, которые он увез в трех каретах на виду у изумленной публики. Больше золота в банке не было. Сразу же началась паника. В банк выстроились огромные очереди, чтобы обменять банкноты на золото. Все попытки Лоу остановить панику успехом не увенчались. По ночам в окрестностях Парижа чиновники жгли огромные костры из банкнот, конфискованных у лиц, подозреваемых в организации паники.
