Здесь толстые кедры колоннами подпирают зеленую темноту переплетшейся хвойной крыши. У подножья деревьев сумрак и мох. Разбитое пятнами солнце отсвечивает по стволам, чудодейственно зажигает камень, в изумрудном сплетении открывает пучок травинок...
Старик идет не спеша. Его плохо слушают ревматические ноги. Но упорно тянет меня за собою. Может быть, я помогу отыскать дорогу к богатству?
Он намеками уже обмолвился:
— Не всякому, милый, в руки дается. Иного поманит, подзадорит — и сгинет. А другого полюбит — повалит золото, только держись!
Почему же не я этот счастливый избранник?
Попадается первый старинный шурф. Круглая яма, темна тенистая вода. Старик сейчас же оглядывается на соседние кедры, — ищет, должно быть, зарубку.
Ого, да в этом лесу порядочно покопались! Через несколько метров опять провал. А немного дальше — ямы часты и расположены правильными рядами.
Василии Иванович устал, но не отстает, не теряет духа. Он внимательно обходит каждый шурф. С жадной надеждой исследует кедры — а вдруг попадется с заветным знаком!
Понемногу и мне начинает передаваться его азарт. И я рассматриваю деревья.
Но нигде не нарушен панцырь коры. Нигде незаметно искусственных повреждений. Теперь мне хочется, чтобы шурфов было много, много, чтобы подольше удержать мучительную и волнующую надежду...
Против одного кедра я даже вскрикиваю! Так непосредственно реагируют напряженные чувства.
Тотчас же подбегает старик, и оба мы, толкая друг друга, разглядываем кругло белеющее пятно на стволе.
Увы, никнет мое возбуждение! Василии Иванович шепчет с печальным сочувствием:
— Это сук отломлен.
В одном месте через шурф повалился подгнивший лесной великан. Мы стоим над трупом дерева. А что если тут, на этом именно кедре и была зарубка? На той стороне его, которая глубоко вдавилась и в мох и в землю?
Но не перевертывать же стопудовую тяжесть! И я ухожу, унося сомнения. Вероятие есть, что затес погиб вместе с упавшим кедром. До вечера бродим мы так по тайге.
Василия Ивановича тянет сюда непреодолимая сила. По его сообщению, много раз он осматривал бесконечные ямы. Не поленился сейчас идти со мною. И я уверен, что когда усталость и впечатления от последнего осмотра сотрутся временем, он опять проснется утром с решением снова пытать удачу.
А меня интригует невольно солидность работ. Здесь затрачены крупные деньги. В этих немых, зияющих ямах.
Каждый метр углубки такого шурфа, по ценам нашего времени стоит не меньше 50 рублей. Глубина шурфов, судя по кучам наваленной почвы, метров на 20. Значит, одна только яма поглотила бы тысячу! А их не меньше полсотни...
