Наконец-то блещущий фарт явился ему и остался в руке, сжавшись в лепешку тяжелого металла!
Отвал, на котором копался Василий, лежал у поскотины прииска. Сунув лоток и кайлу под корень, он бегом пустился к смотрителю.
Смотритель Макеев умел без ошибки угадывать, с чем к нему приходили люди. Поэтому ласково поглядел на Василия, а встряхнув самородок в руке, удивился:
— Тридцать грамм — верняком! Настоящим ты сделался приискателем...
На весах самородок вытянул сорок два грамма и ошеломленный Василий получил квитанцию почти на пятьдесят золотых рублей. Еле сдерживаясь, чтобы не побежать, он зашагал к своей землянке. Дверь была закрыта и приткнута снаружи колом. Оглянувшись, Кузнецов забежал в комнату, выхватил из-под кровати мешки и вышел, незамеченный никем.
Вот фартит, — никто и не видел!
А теперь,— к амбару, гостеприимно распахнувшему двери на зеленом бугре. Бывал в нем и раньше, выкупал паек. Но тогда не рассматривал товаров. Видел, что было пестро и много. Купить не мог и смотреть не желал.
А теперь — другое. Амбар стал доступным и ласковым, как смотритель Макеев.
Вошел, пригледелся — гора сокровищ! На самом верху, как орлы, громоздились блестящие самовары. Пунцовым рядом «Бим-ббм» — 25 штук пятачок. Мануфактура яркая и добротная, с особым запахом фабрики.
Действовал по плану. Для всех — муки, сахару и чаю. И для каждого порознь. Маринке — на платье, ребятам — обутки, конфет, на одежду. Задумался, — что бы Варваре Ивановне?
— Бери самовар, — уговаривал продавец, — не по карточкам получаешь...
— Даешь самовар!
— Батюшки, да он спятил! — только ахала Варвара Ивановна, не зная, за что и браться. А ребята, примолкшие, чумазые, с набитыми ртами таращили на Василия восхищенные глаза.
Осталось еще неистраченных пятнадцать рублей. Когда-то мечтали с Маринкой о граммофоне. Сейчас решил купить, как только привезут граммофоны в лавку.
Роздал все, распределил и вздохнул свободно. Уф!
Вечером благодарила его Маринка:
— Какой ты хороший, Вася... Спасибо.
Взметнула глазами, точно солнцами синими осветила.
— А когда богатство найдешь?
— Да я же нашел, — смеялся Василий.
— Врешь, врешь! — хохотала девушка. — Самородки и Федька Мельгунов таскает. А такое, чтоб всю жизнь тут перевернуло?
Щеки румяные, с позолотой. Брови скобами, — ждет, отвечай!
— Погоди, Мариша, найдем!
