«А ведь я не помню, – мстительно ухмыльнулся Герлиц, – чтобы когда-либо слишком долго продержал рейхсфюрера СС Гиммлера в приемной фельдмаршала!»
– Мне понятна ваша ирония, полковник. Но из этого следует, что вам придется заняться кандидатурой другого командира конвоя.
– Что совершенно естественно, – аристократически склонил голову Герлиц.
– Под самым благовидным предлогом, конечно же.
– Что совершенно естественно, – повторил полковник, восторгаясь тем, что подбирать кандидатуру нового начальника «золотого конвоя» фельдмаршал доверяет ему.
Это было любимейшим занятием Герлица: тасовать командно-штабную кадровую колоду, осознавая, что судьба того или иного назначения, как и судьба еще одного высокопоставленного офицера из корпуса Роммеля, зависит от него, именно от него, адъютанта Герлица.
– Причем делать это нужно деликатно, – сразу же принялся приземлять его фельдмаршал. – Причина, по которой нам с вами придется освобождать Фридриха фон Шмидта от должности начальника «золотого конвоя Роммеля», должна быть очень веской и безупречно аргументированной.
– Иначе Гиммлер сразу же поймет, в чем тут дело, – продолжил его мысль Герлиц. Конечно, он мог бы предательски заверить фельдмаршала, что Гиммлер в любом случае догадается, в чем дело, независимо от того, какие бы аргументы против Шмидта они ни выдвигали. Но вместо этого лишь пробубнил свое привычное: «Что совершенно естественно».
– Реакция будет самой болезненной, – продолжил тем временем Роммель, и полковник оглянулся на приоткрытый полог шатра, словно оберштурмбаннфюрер уже находился за его спиной. – К тому же не исключено, что Гиммлер уже назначил Шмидта на ту же должность.
– Что совершенно ест… – осекся на полуслове полковник, но, к счастью, фельдмаршалу было сейчас не до словесных нюансов. Да и Герлиц тоже благоразумно умолк.
А еще через несколько мгновений Роммель буквально вывалился из своего гамака и с тоской уставился на красновато-бурый склон плато. Сейчас он с куда большей доброжелательностью встретил бы появление на нем цепей английских пехотинцев, нежели одну-единственную фигуру новообращенного в СС барона фон Шмидта.
– Новообращенного в СС барона! – забывшись, произнес эти слова вслух Эрвин Роммель.
– Простите… – вежливо напомнил о себе адъютант.
– А ведь еще недавно, – не обращал на него внимания фельдмаршал, – аристократы очень стыдливо примеряли мундиры СС, считая, что это ниже их родословного достоинства. Правда, теперь их набралась целая тьма.
