– Очень может быть, что мы зря вообще с этой стороны зашли, – сказал Мика.
– То есть?
– Дверь запирается только изнутри, механически. Никакой электроники, я проверил. Значит, тот, кто там закрылся, должен был как-то выйти, верно? Может, мы просто не с того конца начали?
– Ну, нашел время для таких идей, – отозвалась Ю. – Да и нет тут никакого аварийного выхода, а если и есть – до него еще сложнее добраться, чем до этого.
– И кто сказал, что тот, кто там заперся, сделал это только для того, чтобы выйти с черного хода? – подумала я вслух.
– Что, там и в самом деле скелет фашиста с пулеметом? – насторожился Мика.
– Это как раз хорошо, если скелет, – я не без труда достала старый австрийский пистолет с тактическим фонариком, пообещав себе в следующий раз крепить кобуру под левую руку. – Скелеты и мумии вообще милейшие люди по сравнению с некоторыми…
Лу закончила резать, и теперь мы дожидались, пока вся дверь остынет. Через пару минут она, тщательно прицелившись, жахнула всей стопой по вырезанному прямоугольнику, едва удержавшись на ногах, и кусок стальной плиты с грохотом упал внутрь. Все мы с нетерпением, подсвечивая фонариками, вглядывались в образовавшееся отверстие. Как и следовало ожидать, разглядеть что-то существенное не получалось.
– Ладно, лезть придется мне, – Ясмина уже собиралась юркнуть в темноту, но я остановила ее властным окриком:
– А ну стоп! Это мамино дело, я тут у вас первый кандидат на встречу с неизвестным.
– Мам, ну ты же однорукая сейчас. Или ты и впрямь думаешь, кто-то там сидит и хочет нас укусить?
– Понятия не имею. Но если хочет – то пускай начинает с меня, тогда точно зубы обломает.
С самого детства я отличалась астеническим телосложением, и подростковую фигуру в итоге сохранила до самой старости. Вот лицо-шея-руки – да, тут возраст читается невооруженным глазом.
Оказавшись внутри, пройдя узкий коридор, я зашла в просторный зал, наполненный глухим гудением. Фонарик выхватывал из темноты только отдельные фрагменты.
– Оборудование какое-то, – комментировала я больше для себя. – Гудит, булькает, дует… Негромко совсем, как в кино, когда там старую химическую лабораторию изображают… Эй, а ты куда лезешь?
Ясмина поднырнула у меня подмышкой и включила мощный фонарь-прожектор, осветивший зал, наполненный… я еще не сформулировала для себя, чем, но в голове всплыло слово «склеп». Двенадцать параллелепипедов, длиной метра два с половиной, шириной с полтора метра, и высотой где-то мне по грудь. Точнее, не строгих параллелепипедов, сверху их венчали усеченные пирамиды, очень сильно напоминающие крышки гробов. Наверное, именно поэтому – склеп.
