Ей-Богу, у меня от нее поехала крыша. Или это потому, что у меня еще толком не было женщины? Именно вот такой женщины – красивой, раскованной, соблазнительной? Но что она-то во мне нашла, рядовом солдате во всем серо-зеленом и с мрачными черными погонами?
Впрочем, эта мысль как возникала в моем сознании мгновенной вспышкой, так и тут же исчезала. Будь что будет – как говорится, не догоню, так согреюсь.
Лежащие на полках соседи – похоже, что муж с женой, – разбуженные, видимо, не столько нашим негромким разговором, сколько умопомрачительным ароматом сала с чесноком, стали ворочаться, кхекать, покашливать и недобро на нас поглядывать.
Мы быстро прикончили остатки самогонки, причем Валентина больше не пила, и Витька отчалил на свою половину (Татьяна уже заглядывала к нам с неодобрительным видом – вот ведь как изменилась, зараза, стоило только стать законной женой!).
А что нам оставалось делать? Разбредаться по своим полкам или снова идти в тамбур целоваться? Валентина с загадочным и несколько насмешливым видом смотрела на меня. Неужели и ее гложет та же мысль, что и меня? Я на всякий случай пододвинулся к ней поближе, намереваясь хотя бы пообниматься.
Мимо просеменила по своим делам проводница, лукаво покосившись в нашу сторону. И тут меня как обухом по голове ударило: «Какой же я идиот! У меня же есть куча денег! А в распоряжении проводницы свое купе…»
Если бы я уезжал из части днем, то наверняка бы отправил большую часть денег почтовым переводом домой, родителям. А поскольку получили мы их в финансовой части вечером, на вокзал вообще попали после десяти, то все деньги остались при нас, то есть при дембелях. У Витьки-то всю наличность наверняка конфисковала его молодая да ранняя жена Татьяна. А я пока что мог распоряжаться ими сам.
Я соскочил с места и, попросив Валентину подождать меня здесь, устремился за проводницей.
– Ты куда? – запоздало и ревниво окликнул меня, уже взобравшийся на свою верхнюю полку, Тарбазан. Татьяна тут же стукнула кулачком в полку снизу: «Спи давай!».
Проводница сидела в своем служебном, а не спальном, купе, и рассовывала по кармашкам специального планшета собранные билеты.
– Добрый вечер! – вежливо поздоровался я.
– Виделись уже, – мельком взглянув на меня, буркнула проводница (какая это муха ее укусила – только что же ходила, улыбалась. Вот пойми ты их, этих женщин!) – Чего надо? Если водки, то и не мечтай, не держу.
– Вас как зовут? – все так же почтительно продолжал пытать я ту, в чьих пухлых руках с короткими ненакрашенными ногтями сейчас была моя судьба. – Я – Анатолий…
