– Залп! Залп! Залп!
Теперь уже Поль-Джонс и Алексиано во главе своих отрядов сами атаковали. Бой был недолог, но жесток. Исход его решила меткость русских артиллеристов и лихой маневр, в результате которого бомбардирские корабли и дубель-шлюпки прорвали турецкую линию, поставив галеры султана в два огня. И вот, наконец, раздался оглушительный взрыв – это взлетела на воздух расстрелянная в упор турецкая шебека. Новый взрыв – и еще одно турецкое судно ушло на дно лимана. Невдалеке от берега тонул с отбитым днищем многопушечный киргилач.
И турки побежали. Напрасно мужественный Гассан-паша подавал пример храбрости: в одиночку на своем судне отбивался от наседавших на него русских галер. Напрасно поднял он над грот-мачтой зеленое знамя пророка. Напрасно он в бешенстве палил по бегущим с поля боя. Удирающих обуял животный страх, и повернуть их вспять было уже невозможно. Лишь под самыми очаковскими стенами смог Эски-Гассан собрать беглецов и навести среди своих галер хоть какой-то порядок.
Поль Джонс с Алексиано преследовали гребной турецкий флот, пока сами не попали под огонь крепостных пушек. К тому же мешал и противный ветер, а потому последние кабельтовы тащили суда уже казачьими лодками. Утлым галерам тягаться с каменными фортами тяжело, и Нассау-Зиген велел бить отбой.
– Слава Господу, басурманам воздали с лихвой! – радовался в Кинбурне Суворов, оглядывая в зрительную трубу убегавшие турецкие суда.
Многих своих солдат Суворов передал на флотилию.
– Сам гол как сокол остался! – говорил он. – Но как не отдать, когда и сам желал бы участвовать в драке абордажной!
На самом конце Кинбурнской косы Суворов еще зимой распорядился скрытно установить две батареи, да так, чтобы они держали под обстрелом весь вход в лиман. Потому работали больше ночами, чтоб под покровом темноты все осталось для турок незаметным.
– Пробьем брешь в златом мосту бегущих! – ободрял генерал-аншеф, объезжая на своей лошадке копавших песок солдат.
– А побегут ли? – засомневался было следовавший за ним адъютант Редлихейт, прозванный в армии Горацием.
– Побегут сердешные, – кивал головой Суворов. – Об этом, чаю, мореходцы наши позаботятся!
Приведя себя в порядок, русская флотилия заняла свою старую утреннюю позицию. Времени было всего одиннадцать часов пополудни. Неподалеку от берега тонул избитый турецкими ядрами фрегат «Иоанн Златоуст». Однако с него успели снять не только команду, но и пушки с запасом пороха. Несмотря на одержанную победу, было очевидно, что турки – противник серьезный и легких побед над ним ждать не приходится.
