Следуя примеру хозяев, он, крадучись, добрался до опушки и стал смотреть на селение, стоящее посреди площадки, отвоеванной у джунглей.
Поселок состоял из пары десятков хижин, построенных вокруг одного большого навеса, под которым собралось не менее дюжины индейцев разного пола и возраста. Быков увидел, что две голые старухи, стоя на четвереньках, чистят скребками шкуру ягуара; руки у них были красными от крови. На крышах сушилось немало других шкур.
В центре самой большой открытой хижины восседал немолодой мужчина, нос которого был проткнут двумя перекрещенными перьями, похожими на нелепые цветные усы. Возле него постоянно крутились две женщины – одна с высокой грудью, другая с обвисшей. Судя по оказываемым ему знакам внимания, мужчина был вождем племени. Ползающие по полу дети старательно обминали место, где он сидел. Вокруг него было расстелено несколько шкур и циновок.
– Значит, это и есть племя ачега? – прошептала Морин, глядя на поселок сквозь листву.
– По-видимому, да, – ответил Быков, поглаживая спину пристроившегося рядом с ним Бадди. – В прошлом веке в Парагвае проживало несколько тысяч индейцев, пожелавших сохранить дикий образ жизни. Теперь их единицы. Я хотел сказать, сотни. Изо дня в день это число уменьшается.
Сообщив англичанке эти сведения, Быков подумал о том, что ачега, как все прочие индейские племена, обречены на вымирание. Вся их вина заключается в том, что они не захотели принять «плоды просвещения»: стесняющую их одежду, католическую религию, испанские имена и алкоголь. Наверняка ачега не сразу поняли, с кем и с чем имеют дело. Встретили миссионеров радушно и гостеприимно, как и прочие племена до них. Но святые отцы, а потом и вся чудовищная машина цивилизации взялись за них столь рьяно, что ачега сбежали, а потом вынуждены были уходить в леса все дальше и дальше, желая лишь одного: чтобы их оставили в покое.
Но сохранить независимость оказалось не так-то просто. В джунглях хозяйничали поселенцы, солдаты и просто бродяги, искавшие мифические сокровища. На местах былой охоты возникали поселки и кукурузные поля, деревья вырубали и выжигали. Самих ачега уничтожали гуарани – наиболее многочисленный индейский народ Парагвая.
– Я нигде не вижу Камилу и Виктора, – сказала Морин. – А вдруг это какое-то другое племя?
– А шляпа? – не согласился Быков. – Я ее сразу узнал.
– Шляпу могли отобрать у другого племени или выменять на что-нибудь.
В словах англичанки была логика, но Быков не успел ни обдумать их, ни, тем более, ответить. Прикосновение к спине между лопатками заставило его приподняться и обернуться.
