А сейчас я буду писать – с огромной радостью – о нарушении этого золотого правила: о моих друзьях Громовых.
Конечно, конечно, если бы мои отношения с ними строились только на профессионально-терапевтическом уровне, мы все достигли бы совсем иных результатов и терапевтических высот. Каких? Я не знаю. И предпочитаю не заморачи-ваться.
Мне кажется, в начале профессионального пути без опыта этих самых «личных отношений» не обойтись. Когда впервые входишь в мир другого (сейчас я говорю о мире «особых людей» и их близких), часто оказываешься не в силах противостоять его красоте. Ты влюбляешься в этот мир. Хочешь быть к нему как можно ближе. И нарушаешь все правила. Это нормально. Закономерно. Я думаю – даже правильно.
Короче, Бог его знает. Сложная эта тема и до конца не изученная.
Но Громовы – исключение даже из этого правила. Потому что они, во-первых, мои друзья, и только во-вторых клиенты.
Шура
Разумеется, он красавец.
Все трое Громовых – красавцы, и все похожи друг на друга, особенно Миша и Таня, но и по Шурику видно, что он из той же компании. Однако сейчас я остановлюсь не на фамильных, а на личных Шуриных чертах.
Выражение лица у Шуры слегка надутое, будто он набрал за щёки воздуху. Взгляд немного рассеянный (Шура не очень хорошо видит), но иногда становится по-снайперски пристальным – например, когда Шура перечитывает прошлогоднюю тетрадку по письму или собирает пазл из тысячи кусочков. Прищурившись, он склоняется над столом с таким видом, будто разгадывает тайный шифр.
Улыбку Шурика я однажды назвала джокондовской, однако она может постепенно перерастать в откровенный ржач. Иногда это признак веселья, иногда – нервный смех, иногда – способ отвертеться от разговора (не приставайте ко мне, я делом занят, смеюсь). Бывают ситуации, когда громко смеяться нельзя, тогда Шурик тихо давится от смеха.
У Шурика есть специальное выражение лица, которое называется «кругом враги». Это значит, что он подозревает окружающих в заговоре против него. Например, враги спрятали куда-то коробку конфет. Или вдруг оказывается, что когда что-то просишь, надо не тыкать пальцем и не махать рукой, а говорить «дай», и это не мамина блажь – её ещё можно было бы проигнорировать, – а предмет подлого заговора. Поэтому когда я в первый раз прошу Шуру сказать «дай», отчётливо вижу в его глазах «и ты, Брут?!»
Шура любит трогать людей за голову. То ли гладит, то ли руку вытирает. Зачем он это делает, я не знаю. Может, хочет проверить, действительно ли люди существуют или они – оптический обман.
