В подобной стратегической ситуации существует всего четыре варианта развития событий: построение неприступной цитадели, расширение жизненного пространства, бегство или сдача в плен.
Барон Врангель хорошо представлял себе эти перспективы. Сдача в плен на милость Советской России, на которой настаивала британская дипломатия, была неприемлема.
П.Н. Врангель, вступив в командование Вооруженными силами Юга России весной 1920 [54], сразу же начал готовить возможную эвакуацию Крыма. Он понимал, что хотя существуют шансы расширить жизненное пространство, необходимо готовиться к худшему, то есть к эвакуации через море. Благодаря его исключительной твёрдости, эвакуация Крыма, когда до неё дошло дело, прошла действительно блестяще[55].
Самый предпочтительный путь – расширение жизненного пространства за счёт присоединения к Крыму внешних областей – также был в стратегическом замысле генерала.
Барон Врангель понимал, что в случае невозможности построения неприступной крепости или невозможности расширения жизненного пространства, он должен свести поражение к наименьшим потерям. И победа, и поражение требуют огромного напряжения внутренних и внешних сил. Только в случае стремления к победе можно утешить себя надеждой на будущее. Если же военачальник терпит поражение, то ко всем обычным для победной стратегии нагрузкам, на него ложится ещё и эмоциональная тяжесть проигрыша. Поражение всегда труднее победы [56].
Разрабатывая план операции по расширению жизненного пространства, барон Врангель учитывал огромное превосходство советских войск на континенте по сравнению с численностью его армии [57]. При этом он учитывал такой сложный стратегический фактор как соотношение размера удерживаемых им пространств и пространств, подконтрольных его противнику. Небольшому клочку земли на крымском полуострове противостоял неприятель с территории бывшей империи. Добавим к этому энергию новой власти, энтузиазм её апологетов и давление новой идеологии.
С помощью остатков старой армии Врангель мог захватить, но не мог удержать достаточное для своей безопасности жизненное пространство. Поэтому он занялся поиском скрытого ресурса для своего вторжения на территорию большевиков. И он нашёл такой ресурс.
На юге России кубанские казаки больше других пострадали от советской власти. Более того, на Кубани всегда были сильны «самостийные» настроения. Тоталитарная власть «красной нечисти», как называли на Кубани коммунистов, была для казаков хуже оккупации германскими захватчиками.
