«Да, такую свирепую драку я и не припомню, — думал Виктор, перебирая в памяти подробности дальнейшего разговора. Дрискол боец опытный. И демагог отменный. И слабости наши, подлец, знает. На все наши предложения у него был один ответ: „Пропаганда“. О некоторых он даже не слышал. Прикидывался.
Или мы плохо работаем.
А в общем-то не зря я съездил в Чикаго. Нет, не зря»…
Наконец «бьюик» свернул с мостовой, пересек небольшой темный двор и стал взбираться по пологому широкому въезду. На уровне пятого этажа Беатриса съехала на обширнейшую внутреннюю стоянку, которая была наполовину пуста. «В каком месте города мы находимся?» — спросил Картенев. «Где-то между Рашем и Уобушем», — неуверенно ответил Раджан. Беатриса остановилась перед какой-то темной дверью, сказала вполголоса: «Придется нам с вами, мистер Картенев, хотя бы временно называть друг друга по именам. Боюсь, что здесь не стоит афишировать, что вы русский дипломат. Для этого Клуб Изящной Словесности одно из самых неподходящих мест во всей Америке». Она надавила на едва заметный выступ справа от двери, на высоте человеческого роста. дверь бесшумно отъехала в сторону и, пропустив их, так же бесшумно вернулась на прежнее место. Они оказались в пустой полутемной комнате. Мрак едва будила слабая темно-рубиновая мигалка в центре левой стены. Беатриса подошла к ней, негромко, но очень внятно сказала: «Миссури течет вспять». Отключилась мигалка. Вспыхнул квадрат на той же стене — это распахнулись внутрь двустворчатые двери и, спустившись на несколько ступенек, Беатриса, Раджан и Виктор увидели, что находятся в большом зале. «Заметил, какие толстенные стены?» — шепнул Раджан. «Дом, наверное, очень старый», также шепотом ответил Виктор. К Беатрисе меж тем подошел пожилой мужчина. Выше среднего роста, одетый в строгий, дорогой костюм, он проговорил хриплым басом: «Мисс Парсел? Добро пожаловать! И вы, джентльмены». Он изящно поцеловал руку Беатрисы, представился: «Адмирал в отставке Райдхэрст. Дежурный член правления клуба. Прошу». И едва заметным жестом пригласил следовать за ним. Посредине зала на высокой подставке находился довольно большого размера шар. Он был составлен из множества пластин нержавеющей стали и едва заметно вращался.
В свете невидимых ламп пластины вспыхивали и гасли. «Видите четыре параллельные прорези в этом шаре? — спросил адмирал. В них опускаются входные взносы. Я должен признаться, что пригласивший вас сказал, что гостей будет двое…». «Скажите ему, что нас было трое, адмирал», — спокойно прервала его Беатриса. «Слово дамы — приказ, тем более, что он это ваш отец, мистер Джерри Парсел». — Райдхэрст вновь поцеловал руку мисс Парсел. Оглянулся на ее спутников, сказал веско: «Девиз нашего клуба: „Ничему не удивляюсь. Обо всем молчу“. И, словно кто-то ему возражал, добавил: „Да, именно так“».
