Конечно, английский язык был оружием. Оружием, которым пользовались борцы национально-освободительных легионов против самих же англичан страна была чрезвычайно многоязычна.
Конечно, английский будет нужен еще в течение целого ряда лет.
А как быть с установлением единого конституционного языка для всей страны? Какой из десятков предпочесть? Тот, на котором говорит чуть не половина населения Индии — его родной хинди?
Неру бросил на пол газету, на первой полосе которой, под бьющим в глаза заголовком, было помещено заявление одного из правых лидеров Тамилнада: «Принятие хинди в качестве государственного стандарта общения приведет к конфедерации Юга и кровавой гражданской войне»… Тут же Индийское Телеграфное Агентство сообщало о волнениях в университетах Юга, о забастовках и демонстрациях, о голодовках «вплоть до смерти» видных демагогов и безвестных карьеристов. Да, языковая проблема!.. Вот Советы ее решили. А ведь у них языков тоже хватает.
Неру отыскал глазами на карте мира, висевшей на стене, очертания СССР. Он вспомнил, как на приеме в Узбекистане, кажется в Ташкенте, его облачили в узбекский халат и тюбетейку, со вкусом расшитые золотом. Он подошел к шкафу. Надел тюбетейку. Набросил халат на плечи.
В дверь тихонько постучали. тотчас, не дожидаясь разрешения, в спальню вошел человек, выше среднего роста, в котором все — от набриолиненных волос до тупоносых штиблет — кричало взахлеб: «Я с Запада!» — Господин премьер-министр, — сказал личный помощник Неру, министр нефти и газа просит аудиенции. Сейчас же.
Неру посмотрел на часы. Было половина седьмого. Молча кивнул: «Проси».
Спустя минуту в комнату стремительно вошел грузный, бородатый мужчина лет сорока пяти. С его появлением комната словно стала меньше.
— Умеют же Советы подарочек подсунуть! — рассыпался он негромким, уверенным смехом. — Вовремя. Главное — дифференцированно. Тюбетеечкой и халатиком — р-раз по эмоциям! Мол, Индия и Средняя Азия — вековечные друзья. А мне презент со значением поднесли. Макет нефтяных вышек в море. «Приглашайте! Найдем! Со дна моря достанем вам „черное золото“». Впрочем, я так и не запомнил, — что они именуют так: нефть или уголь? То же и с «белым золотом». Речная энергия или хлопок?
Последние слова он произнес медленно. И как-то по-особому осторожно. Не из-за их смысла. Премьер прошел за письменный стол. Жестом указал министру на стул рядом. Тот понял: премьер не в духе. И пожалел о том, что предпринял столь ранний визит.
