Малачай. Черт, да ему даже не нравилось ее звучание.
Фу.
Ник заговорил громко, чтобы они услышали его.
— Я уж лучше буду низким, толстым и уродливым, чем возьму что-нибудь от этого человека.
Его мама вздохнула:
— Этот человек — твой отец, и вообще, молодой человек, ты должен спать, а не подслушивать наш личный разговор.
А чего она хотела, если их разделяло только тонкое синее одеяло?
— А нечего говорить обо мне, когда я могу услышать. Ты всегда говорила мне, что это не вежливо.
Они засмеялись.
— Спи, Ник.
— Спи, Ник, — передразнил он, ведь это было легче сказать, чем сделать. Особенно, когда действие препаратов ослабло и его плечо снова горело. Но он не хотел их больше принимать. От них он был слаб и плохо себя чувствовал. Уж лучше чувствовать боль, чем быть зомби. Кроме того, если он будет себя вести как зомби, Бабба может решить, что он галюцинация и пристрелит его.
Правило первое, мальчик: стреляй, а потом задавай вопросы.
Правило второе: Стреляй второй раз из милости. Лучше быть в безопасности, чем сожалеть.
Он улыбнулся законам Баббы, затем уставился в обшарпанный потолок и начал думать, насколько все плохо будет завтра в школе.
Чтобы не страдать зря, он достал из кармана Нинтедо Никоды. Он не знал почему, но от прикосновения к нему он чувствовал себя лучше. Как будто кто-то в этом мире приглядывает за ним.
Ну разве не глупо?
Он включил его и убрал звук. Мама не знала, что у него это было. Она наверное расстроилась, если бы узнала, тем более он не мог нормально играть одной рукой. Но ему по-прежнему нравилось им обладать. Он ощущал себя особенным. Как будто он был связан с кем-то, кто не являлся его родственником.
Как будто он мог действительно нравиться девчонке, и не просто, как друг.
Он хотел набраться смелости и пригласить ее съесть с ним пончик после школы. Ведь он не успел отблагодарить ее за то, что она навещала его в больнице, а она это делала в каждую свою смену. Он ожидал эти визиты с нетерпением, как голодный еду.
Но как же тяжело было решиться спросить ее о чем-то личном. Он не хотел быть отвергнутым, и он знал, что глупо тянуться за звездами, а она была звездой. Яркой, совершенной звездой, которая заставляла его смеяться, когда была рядом.
А он был неудачником. «Не лезь вперед, если не хочешь низко упасть». А его достаточно принижали одноклассники; он не хотел дать Коди шанс нанести ему удар в челюсть. Ему вообще повезло, что она разговаривала с ним в госпитале. Несомненно, завтра она, как и другие холодные богатенькие детишки, будет притворяться, что он невидимка.
