Они хлопали и улыбались ему, и от их внимания он чувствовал себя не в своей тарелке, особенно когда они называли его героем.
Забавно, но он чувствовал себя скорее мошенником.
Меньяра поставила торт на стол перед ним.
— Давай, дорогой, подуй на свечи, прежде чем они уничтожат твой красивый торт.
Ему всегда очень нравился музыкальный креольский акцент Меньяры, и не важно, что она говорила. Жрица вуду и повивальная бабка тетя Менни, как он называл ее, была его крестной матерью и лучшим другом его мамы.
Именно она помогла ему появиться на свет, и она позаботилась о маме, когда ее родители вышвырнули ее.
Когда он был слишком мал, чтобы ходить в клуб к его маме, Менни присматривала за ним. Лишь за это, он был готов сделать что угодно для нее.
— Спасибо всем, — пробормотал он, подошел к торту и задул свечи.
Его мама стояла за ним, положив руку на его здоровое плечо.
— Мы все так гордимся тобой, малыш.
— Точно. — Грег, огромный как медведь мужчина с длинными каштановыми волосами и рябой кожей вышел вперед и протянул ему коробку. — Мы тут кое-что собрали для тебя клубом. Надеюсь, тебе понравиться.
Ник был тронут их добротой. Это казалось скорее днем рождением, чем возвращением из больницы.
Он открыл коробку и обнаружил видео игру Стрит Файтер и футболку, на которой было написано: «Ник Готье — супергерой дня».
Ник не смог сказать им, что у него здесь не было приставки. И уж тем более, не смог сказать, что он не был героем. Он всего лишь пытался исправить, ужасные вещи, которым позволил свершиться.
— Всем спасибо. Я правда ценю это.
Тиффани обошла Грега и вытащила конверт из коробки.
— Ты забыл это.
Ник передал коробку маме и взял конверт, но его рука по-прежнему была в повязке, и он не смог его открыть.
— Давай сюда, ребенок, — Меньяра забрала его и открыла.
Он открыл рот, когда увидел чек на 5 банкнот по двадцать долларов в ее руке.
— Зачем это?
Тиффани улыбнулась.
— Тебе на колледж. Мы понимаем, что это немного, но это хотя бы покроет те дни, когда ты не работал, потому что был в больнице.
Он посмотрел на маму, которая благодарно улыбалась. Но он не был благодарен. Он чувствовал себя странно, тем более, что знал, как тяжело им приходилось работать.
— Я не могу это принять.
Джон фыркнул:
— Бери. Не заставляй меня надрать твою задницу, и направить тебя обратно в госпиталь, сопляк. Поблагодари и не смей тратить их на наркотики или дешевых женщин, потому что я знаю, что бы сделал с деньгами в твоем возрасте, а мы все растим тебя для лучшей судьбы.
