Алексей попросил сестру выйти и оставить его наедине с другом.
– Вот письмо… прочти его, – сказал Алексей, когда они остались одни.
Турнефор быстро пробежал письмо, вздохнул и молчал.
– Этот претендент, – произнес он наконец, – конечно, кавалер Уазмон, оскорбивший тебя?
– Разумеется.
– Ну, ты его убьешь сегодня.
– Разумеется, – злобно рассмеявшись, сказал Алексей. – Я тебе говорил сто раз, наконец, ты сам видел, как я владею шпагой… Но вот в чем дело, друг мой. Уазмона я убью, но завтра в эту пору буду тоже мертв. Следовательно, ты должен взять теперь же все эти бумаги и жениться на Лизе.
– Что это значит?
– Объяснять я тебе не стану. Говорю только одно: Уазмон будет убит сегодня, а завтра в ту же пору и я буду там, где он. В тех неведомых пределах, где, поверь, будет мне лучше, чем на этой планете… Довольно жить. Я измучился, я устал так, как если бы прожил сто лет.
– Ты решаешься на самоубийство?.. Это безумие!..
– Может быть… Прекратим этот разговор.
– Но неужели нет другого исхода?.. Никакого?! – воскликнул Турнефор.
Алексей пожал плечами и выговорил:
– Есть… Есть один человек, который бы мог помочь мне, спасти меня. От его магической помощи все изменилось бы; маркиза Ангустиас отвечала бы согласием… Вообще все… все изменилось бы!..
– Так обратись за этой помощью… Кто он?.. Где?.. Здесь в Париже?.. Хочешь, я помогу тебе?..
– Нет, ничего не надо… Я даже назвать его тебе не могу… Да и не стоит того!..
– Но ты обращался за помощью к этому человеку?
– Конечно. Даже не раз… И еще недавно я снова обращался к нему письменно, но он избалован ухаживанием всего Парижа.
– И он отказал тебе?
– Он отвечал молчанием. Это все равно тот же отказ… Однако нам пора собираться… до назначенного часа поединка остается лишь время дойти до места.
Алексей помолчал, глубоко вздохнул и выговорил, глядя на лежащее на столе письмо маркизы:
– Да. Если бы ты знала, старая дева, что это письмо погубит твоего фаворита. Не объясни ты в письме перед самым поединком, за кого ты прочишь Эли, я бы дал себя убить Уазмону. Это была бы все-таки христианская смерть. Но теперь, зная, кто будет мужем Эли после моей смерти, я не могу оставить его в живых… И вот ты сама, старая, глупая кастильянка, убила своего любимца излишней болтовней.
Друзья оделись и, накинув плащи, собрались выходить из дому.
– А с сестрой не простишься? – шепнул Турнефор.
– Зачем?
– Как, друг мой, зачем. Мало ли что может быть. Все в воле Божьей. Лучше пойди пожми ей руку… Перед такой роковой минутой жизни она, быть может, принесет тебе счастье.
