— Самая младшая карта, — объяснил первый карлик, - семерка, или семитка — это такие письма, в которых кто-нибудь кому-нибудь лжет или голову морочит.
— Следующая младшая карта — восьмерка, — подхватил второй карапуз, — такие письма, которые написаны только по долгу или обязанности.
— Третьи карты, постарше — девятки, — подхватил третий сморчок, — это письма, написанные просто из вежливости.
— Первая старшая карта — десятка, — промолвил четвертый. — Это такие письма, в которых люди сообщают друг другу что-нибудь новое, интересное.
— Вторая крупная карта — валет, или хлап, — сказал пятый. — Это те письма, что пишутся между добрыми друзьями.
— Третья старшая карта — дама, — произнес шестой. — Такое письмо человек посылает другому, чтобы ему приятное сделать.
— Четвертая старшая карта — король, — сказал седьмой. — Это такое письмо, в котором выражена любовь.
— А самая старшая карта — туз, — докончил восьмой старичок. — Это такое письмо, когда человек отдает другому все свое сердце. Эта карта все остальные бьет, над всеми козырится. К вашему сведению, господин Колбаба, это такие письма, которые мать ребенку своему пишет либо один человек другому, которого он любит больше жизни.
— Ага, — промолвил г-н Колбаба. — Но в таком случае позвольте спросить: как же вы узнаете, что во всех этих письмах написано? Ежели вы их вскрываете, судари мои, это никуда не годится! Этого, милые, нельзя делать. Разве можно нарушать тайну переписки? Я тогда, негодники вы этакие, в полицию сообщу. Это ведь страшный грех — чужие письма распечатывать!
— Про это, господин Колбаба, нам хорошо известно, — сказал первый домовик. — Да мы, голубчик, ощупью сквозь запечатанный конверт узнаем, какое там письмо. Равнодушное — на ощупь холодное, а чем больше в нем любви, тем письмецо теплее.
— А стоит нам, домовым, запечатанное письмо на лоб себе положить, — прибавил второй, — так мы вам от слова до слова скажем, про что там написано.
— Это дело другое, — сказал г-н Колбаба. — Но уж коли мы с вами здесь собрались, хочется мне вас кое о чем расспросить. Конечно, ежели позволите...
— От вас, господин Колбаба, секретов нет, — ответил третий домовой. — Спрашивайте, о чем хотите.
— Мне любопытно знать: что домовые кушают?
— Это как кто, — сказал четвертый карлик. — Мы, домовые, живущие в разных учреждениях, питаемся, как тараканы, тем, что вы, люди, роняете: крошку хлеба там, либо кусочек булочки. Ну, сами понимаете, господин Колбаба: у вас, людей, не так-то уж много изо рта сыплется.
