Захмелевшая девушка не выдержала и провела пальцем по лбу Лаки, потом по носу, губам – от ее прикосновений его бросило в жар.
– Я даже не надеялась, что мы когда-нибудь с тобой познакомимся, и вот…
Лаки рывком поднес к губам ее руку, отпустил, подвинулся к стене и выключил фонарь.
– Извини, но лучше не надо.
Ночка сидела в темноте неподвижно, поначалу Лаки думал, что она заплачет, но нет, молодец, справилась. Легла на другом конце самодельной кровати и затихла. Интересно, о чем она думает? Что молодой мужик ломается, как девственница? Да, странно, но ведь иначе получится, как с Алисой и пудингом, причем в роли пудинга – Ночка.
– Спишь? – нарушил тишину ее шепот, Лаки не спал, но не стал откликаться; похоже, ей было неважно, чтоб ее слышали, главное – поделиться. – Я ведь знаю, что у тебя есть девушка. Просто давно тебя не видела во сне и надеялась, что ты уже не с ней. Обидно, но что поделаешь. Не могу сказать, какая она, она ведь ни разу не была в Зоне… Правильнее было бы желать тебе только хорошего, но я буду надеяться, что она дрянь, и ты ее бросишь.
– Возможно, из-за меня ее уже нет в живых, – все-таки ответил Лаки, хотел добавить, что Ночке в таком случае повезло, но не стал. – Спи. Завтра долгий путь. Или ты передумала выводить меня из «мерцалки»?
– Я слово держу.
Лаки никак не мог уснуть. Ему казалось, что Ночка проникнет в его разум и прочтет мысли, и он заставлял себя думать о всякой ерунде: о старпоме Гуке, занимавшем почетное первое место в его личном списке сволочей, потеснив даже Брюта, о деде Сергее и его охотничьих трофеях, о своей первой и последней собаке. О детском лагере, где ночью нельзя было вспоминать про белую лошадь, но мысли вращались именно вокруг нее. В конце концов, Лаки забылся в тревожном забытьи.
Проснувшись в холодном поту, обнаружил, что Ночка свернулась калачиком у него под боком. В решетку, что между водительской кабиной и камерой, пробивался серый свет. Здравствуй, новый день, и будь ты проклят! Тревожить крепкий сон девушки Лаки не стал, тихонько поднялся с кровати, поставил котелок с водой на горелку, вперился на него, заставил себя думать про что угодно, только не про сегодняшний день, все еще боясь, что она прочитает его мысли. Брют говорил, что она единственная выжила после того, как появилась Зона. Ночка выглядит как человек, ведет себя как человек, но сколько в ней человеческого, а сколько чуждого?
Как Брют собирается использовать силы, запертые в ней, когда вне Зоны девушка бесполезна? Или нет? Ночка перевернулась на спину, выпростала руки из спальника, со стоном потянулась и распахнула глаза.
