— Теперь ты понимаешь, — удовлетворенно кивнул я. — А теперь давай о деле — о том, на что ты меня подписал, а я, доверяя тебе, бездумно согласился.
— Что ты знаешь о Тварях?
— Каких еще тварях?
— Нет, не так — Тварях.
— А есть какая-то разница?
— Есть, и немалая.
Перед глазами пролетели картины той страшной ночи. Обрывочные, но оттого не менее ужасные. Как земля ходит ходуном, как неведомая сила сковала мое тело, как мертвяки лезут из-под земли…
— Ничего не знаю, — пожал я плечами.
— И что, даже не слышал?
— Нет.
— А как же всевозможные сказки, басни и баллады?
— Я думал, что подобный фольклор — намеренное сочинение заведомо известных небылиц. Разве нет?
— Сказка — ложь, да в ней намек! — Наставительно поднял указательный палец мой приятель.
— Скажем так, Твари существуют.
— Где?
— Э-эм, ну везде…
Я демонстративно огляделся. Редкие деревца по правую сторону и долина с плавным понижением по левой. Ни единой живой души вокруг не было.
— Что-то не заметно… Эй, конь, — я взглянул вниз, — может быть, ты — Тварь?
Я легонько пнул его каблуком, за что чуть не поплатился укусом в колено.
— Не-а, действительно нету.
— И все же они есть. — Упрямо стоял на своем Номад.
— Да? И как же они выглядят?
— По разному…
Я вновь взглянул вниз. Конь взглянул вверх. Судя по взгляду, лучше его пока не понукать.
— Слишком размыто. Не находишь?
— Уф, я знал, что это будет сложно… Сейчас, погоди. Дай собраться с мыслями. А потом, когда начну, по возможности не перебивай. Письменно выражать свои мысли несколько легче, чем устно, но раз уж ты требуешь прямо сейчас… — Он умоляюще глянул на меня, но я лишь упрямо покачал головой. — Ладно. Тогда жди.
Следуя его долгому и путанному рассказу, часто перебивающемуся какими-то историями и ссылками на некоторых значимых людей, имена которых мне не говорили ни о чем, и самые закрытые архивы выходило следующее. Давным-давно почивший император Костиций, чье имя всегда вспоминается в упряжке с самыми неадекватными решениями и в некотором смысле даже стало нарицательным, некогда устраивал состязание. Вернее, «Состязание». Да-да, то самое, о котором упоминал мне Номад, но которое в данный момент не имеет под собою совершенно никакой силы.
В те времена, датируемые четырехсотлетней давностью, самые отъявленные негодяи всех мастей под предводительством курирующих их чиновников пустились в таинственные поиски неких Тварей. Условиями состязания стало то, что для его выполнения необходимо было предоставить часть тела этого так называемого уродца — часть тела, точно указывающая на его принадлежность к Тварям. И полились настоящие реки крови. Каждый убивал каждого. Один невинный вырезал сердце у другого невинного, который еще не так давно жаждой награды вырезал целую семейную чету, слишком счастливую как для людей, по его мнению. Каждый пытался найти изъян у другого, а не находя, придумывал. Дети не выпускали из рук ножей, матери зубами рвали жилы на чужих шеях, отцы нападали сами, только чтобы выжить. Никто не ложился спать, как следует не озаботившись защитой, никто никому не доверял. Тьму предпочитали свету, упреждающую агрессию добрым намерениям.
