Орсина. И с какой настойчивостью, с каким пылом! Не о маловажном деле им надо было договориться. Хорошо еще, если они договорились, хорошо еще, если ваша дочь попала сюда добровольно! В таком случае это, видите ли, уже не насильственное похищение, а всего лишь небольшое… небольшое убийство.
Одоардо. Клевета! Проклятая клевета! Я знаю свою дочь. Если совершилось убийство, то совершилось и похищение! (Дико озирается вокруг и в бешенстве топает ногами.) Ну что, Клавдия? Что, матушка? Дождались мы с тобой радости! О, милостивый принц! О, какая исключительная честь нам оказана!
Орсина. Что, старик, подействовало? Подействовало?
Одоардо. Значит, я нахожусь в разбойничьем притоне. (Обыскивает карманы своего камзола и убеждается, что он безоружен.) Удивительно, что я в этой спешке не оставил дома и рук моих! (Еще раз обыскивает все карманы.) Ничего! Нигде — решительно ничего!
Орсина. А, понимаю! Я могу вам помочь! Кое-что я захватила с собой. (Вытаскивает кинжал.) Вот, берите скорее, пока никто не увидел. У меня есть еще яд, но яд годен только для нас, женщин, — не для мужчин. Берите… (Передает ему кинжал.) Берите же.
Одоардо. Благодарю, благодарю. Дорогое дитя, тот, кто посмеет назвать тебя безумной, будет иметь дело со мной.
Орсина. Спрячьте его! Спрячьте его поскорее. У меня не было случая пустить его в ход, но вам этот случай представится, и при первой удобной возможности вы употребите его, — если вы настоящий мужчина. Я — я только женщина, но пришла сюда с твердым решением. Мы все можем доверить друг другу, старик, потому что оба оскорблены, оскорблены одним и тем же обольстителем. Ах, если бы вы знали, как чудовищно, как немыслимо он оскорбил меня и еще будет оскорблять, — вы смогли бы позабыть, вы забыли бы свою собственную обиду. Знаете ли вы, кто я? Я — Орсина, обманутая, покинутая Орсина, покинутая, быть может, только из-за вашей дочери. Но чем виновата ваша дочь? Он скоро бросит и ее. А потом еще одну бросит и еще одну! Ах! (Как в бреду.) Какое великолепное видение! Что, если когда-нибудь все мы, все покинутые им, превратимся в вакханок и фурий, если он очутится среди нас и мы растерзаем его на части>{81}, будем рыться в его внутренностях, чтобы найти его сердце, которое изменник обещал каждой из нас и не отдал ни одной! Вот будет торжество! Вот будет торжество!
